Киров - [135]

Вольский кивнул.

— Насколько близко к нам эти эсминцы?

— Вижу пять целей, остающихся на плаву, — сказал Федоров. — 7-я группа эсминцев представляла собой крупное соединение сторожевых кораблей, сопровождавших Оперативную группу 19 на пути в залив Аржентия. Ударная волна и цунами от взрыва должны были встряхнуть их очень сильно. Дальность около 10 000 метров, мы сохраняем ход тридцать узлов. Я сомневаюсь, что они решатся приблизиться, если мы не отвернем.

— Дальность 12 000 метров и увеличивается, — вставил Калиничев, решив уточнить.

Адмирал вздохнул.

— Карпов только что отправил еще две или три тысячи человек на дно.

— На борту «Миссисипи» было более тысячи человек, — сказал Федоров. — Крейсер «Куинси» – еще восемьсот. Он должен был быть потоплен через год и один день, 9 августа 1942 года в бою у острова Салво у Гуадалканала. Но я боюсь, что японцам не придется этого делать. Другой крейсер, «Уичито», пережил войну, отличившись как в Атлантическом, так и на Тихом океане.

— Но не эту войну, — сказал Вольский. — Еще восемьсот погибших… — он потер лоб. Доктор Золкин внимательно следил за ним.

— Хорошо. Рулевой, уводите нас на север, подальше от этих эсминцев. Я хочу нанести ответный визит господину Карпову и вернуть командование с главного поста. Благодарю всех вас, — сказал он своим младшим офицерам. — Я назначу вас на новые должности на главном командном посту, когда разберусь во всем этом бардаке. Федоров, доктор Золкин, прошу следовать за мной.

Они вышли, а адмирал окинул взглядом своих подчиненных и сказал.

— Громенко, мостик ваш. Но не слишком этому радуйтесь.

— Так точно! — Громенко улыбнулся. Это был первый раз в его жизни, когда он принимал командование боевым кораблем. Он передал свой пост другому старшине и очень тихо сел в командирское кресло. Мгновение он просто сидел молча, с выражением глубокого удовлетворения на молодом лице и радостным блеском в глазах.

Вольский шел по коридорам корабля, обдумывая ситуацию.

— Карпов атаковал американцев ядерным оружием, — угрюмо сказал он. — Я надеялся начать переговоры и нанести визит господам Рузвельту и Черчиллю, но я не думаю, что после такого мы можем рассчитывать на теплый прием. Этот идиот угробил больше пяти тысяч человек за последние несколько дней. О чем он вообще думал?

— Я полагаю, он считает, что может изменить ход войны, товарищ адмирал, — сказал доктор Золкин. — Возможно, он тоже хотел посетить эту конференцию, но не как союзник Великобритании или Соединенных Штатов, и даже не как равный нейтральный представитель от Советского Союза. Он утверждал, что боевые действия были навязаны ему противником, но мы знаем, что это не так.

— Я предупреждал его не стрелять по американцам, сэр, — сказал Федоров. — Я говорил ему, что эти самолеты не вооружены и авианосец нам не угрожает, но он отстранил меня от обязанностей. Он не желает прислушиваться к голосу разума.

— Теперь вопрос в том, что намерены делать мы, — сказал Золкин. — Вы намерены продолжить эту войну, товарищ адмирал?

— Хороший вопрос, — сказал Вольский. — Продолжать будет глупо. Но что сделано, то сделано, и мы оказались влияние на ход событий. Если американцы и англичане все еще считают, что мы немецкий корабль, то атака Карпова, конечно, наполнит их страхом, но придаст и не меньше ярости. Они могут решить, что Германия также ведет работу над ядерным оружием и сумела получить работоспособный образец. Они даже могут решить, что это были некие испытания в боевых условиях, и теперь Германия намерена атаковать Америку ядерным оружием. Ситуация выходит из-под контроля с дикой скоростью. Немцы, разумеется, будут все отрицать и честно говорить, что у них никогда не было такого корабля. Но я думаю, союзников то, что они видели собственными глазами и гибель пяти тысяч американских моряков, проймет гораздо серьезнее, чем нападение японцев на Перл-Харбор.

— Я согласен, сэр, — сказал Федоров. — Они напуганы, но не подавлены, по крайней мере, пока. Потребуется уничтожение Лондона или Нью-Йорка, чтобы они начали даже рассматривать возможность капитуляции, и даже этого вряд ли будет достаточно.

— Вы правы, Федоров. И, учитывая это, нам лучше всего направиться на восток, в Атлантический океан, и исчезнуть. Было бы глупо с моей стороны думать, что после всего этого я смогу в чем-то убедить Черчилля или Рузвельта. Мы ведь можем развивать скорость 32 узла, быстрее их линкоров?

— Так точно.

— Тогда я считаю, что нам нужно направиться в южную Атлантику, избегая дальнейших столкновений настолько, насколько это возможно. Наше присутствие здесь стало надругательством над историей. Я не знаю даже как начать думать о том, какие последствия это возымело. Мы оборвали слишком много жизней раньше времени, и, тем не менее, если эти события побудят США объявить войну Германии раньше времени, мы спасем много других людей. Возможно, предотвратим Перл-Харбор.

— Вполне вероятно, что американцы ринутся на войну с удвоенной энергией, — сказал Федоров. — И я не думаю, что мы можем рассчитывать на то, что советские войска первыми доберутся до Рейна. Что же касается японцев, то, возможно, они еще дважды подумают над таким дерзким планом – отправить шесть авианосцев через Тихий океан, чтобы атаковать Перл-Харбор. Американский Тихоокеанский флот не станет сидеть, как подсадные утки.