Киров - [109]
— Эти самолеты не атаковали нас, — отмахнулся Вольский. — Они просто переправлялись в Исландию. На этом авианосце даже не было ударных самолетов. Вы что, не спросили Федорова?
От этих слов капитан закипел еще сильнее. Федоров был младшим лейтенантом, и мысль, что он должен был спрашивать его совета прежде, чем что-либо делать, сильно раздражала его.
— Это мог быть тот случай, когда книги Федорова оказались бесполезны, товарищ адмирал. Я видел на радаре тридцать самолетов противника, направляющихся в нашу сторону. Это была угроза, и я поступил соответственно. Англичане могли проинформировать американцев о нас, — он начал выстраивать логику своих действий. — Все американские корабли получили приказ атаковать нас. Федоров может это подтвердить. Если так, то история могла измениться. Эти самолеты могли быть перевооружены для удара. Я должен был позволить им пролететь прямо над нами? Мы были прямо на линии их движения.
Вольский закатил глаза, но от досады, а не от головокружения.
— И почему же так получилось, капитан? Вы помните наш разговор? Я говорил вам, что нам следует избегать контакта с противником и атаковать только в том случае, когда у нас вообще не будет иного выхода. Я сказал вам полагаться на скорость, чтобы уклониться от их кораблей и сказал, что я буду решать, как поступать с их авианосцами. Вам, возможно, приходило в голову, что вы могли направиться на восток в открытый океан задолго до этого? А что авианосец? Это должен быть «Уосп», я помню по книге Федорова. Вы уничтожили этот корабль?
Карпов помолчал, затем сложил руки на груди и поднял подбородок.
— Именно это я и сделал, товарищ адмирал. По моему пониманию…
— Вашему пониманию? Вы хоть представляете себе возможные последствия своего поступка? Вы хотели помешать американцам достигнуть Рейна? Что же, весьма вероятно, что вы только что дали им четыре месяца форы! — Вольский отставил чай, и в явном расстройстве провел рукой по волосам. — Я слышал пуски ракет через сон, — тихо сказал он. Было заметно, что его руки дрожали. — Я думал, мне просто снится кошмар. Теперь я проснулся только затем, чтобы узнать, что этот кошмар наяву. Какой сегодня день? — он даже не подумал спросить об этом Золкина раньше.
— 6 августа 1941 года, — сказал доктор. — Или так мы полагаем.
— 6 августа… Всего через три дня британцы и американцы прибудут на встречу в бухте Арджентия. Наша текущая позиция, капитан?
— Мы находимся восточнее мыса Фарвелл в Гренладнии. Я только что распорядился перейти на курс 180. Остатки американской оперативной группы отходят на юг. Они получили урок, товарищ адмирал. Я не думаю, что нас побеспокоят снова.
— Да, но кто преподаст урок вам, Карпов? Получается, я зря сотрясал воздух во время нашего последнего разговора?
— Я обещал вам, что вражеские самолеты не будут угрожать нам снова, товарищ адмирал. Я нейтрализовал угрозу и авианосец, с которого они взлетели. В подобных обстоятельствах я бы поступил так и снова.
Адмирал пожал плечами.
— Всякий раз, как я ухожу с мостика, вы начинаете применять ракеты. Мне что, поставить в цитадели раскладушку и спать там? Сколько ракет вы израсходовали в своих атаках?
— Это не были атаки, товарищ адмирал. Это были необходимые оборонительные действия.
— Не пререкайтесь, капитан. Отвечайте на вопрос.
— Израсходовано двенадцать «Москит-2» и еще несколько С-300.
— Двенадцать? Господи. На том корабле должен был твориться полный ад. Вам не приходило в голову, что не нужно использовать настолько массированное подавление одной цели?
— Вы меня не поняли, товарищ адмирал. Я использовал ракеты предельно избирательно. Только три были нацелены на сам авианосец. Еще три были использованы для поражения кораблей его охранения, а остальные шесть использованы ранее, вскоре после того, как вы заболели. Тогда я отогнал британские корабли, приближающиеся к нашей позиции, в том числе два авианосца на севере. Мы больше не видели их самолетов либо вертолетов. Мы научили их уважать нас, товарищ адмирал.
— Да, и не только, — сказал Вольский. Он сделал паузу, глядя на Карпова тяжелым взглядом. — Вы знаете, что они делают сейчас, капитан? — адмирал указал пальцем куда-то в сторону. — Англичане не побежали домой пить чай. Их премьер-министр сейчас находится на корабле, направляющемся в эти самые воды. Нет… Скорее всего, они соберут все военные корабли в пределах тысячи миль от нашего последнего известного местоположения, и в следующий раз, когда они появятся на экране у Роденко, там будет намного больше отметок, чем вы можете себе представить. Что же касается американцев, то сейчас они думают о том, как обратить свой шок и гнев на ваше бездумное нападение в уверенный и устойчивый импульс, который втянет их войну, которую они объявят не Японии, а Германии. И тогда они отправят весь свой Атлантический флот, чтобы найти корабль, потопивший «Уосп» и его экипаж… Найти вас, капитан.
— И, к сожалению, всем остальным находящимся на борту придется жить с последствиями вашей вспыльчивости и рвения к войне. Именно это мы и получим, Карпов. Они не отправят несколько кораблей туда, а несколько туда. Они придут со всеми своими силами, чтобы затравить нас, не думая ни о чем, кроме мести и не желая ничего, кроме мести. И знаете что? Я думаю, они даже будут в какой-то мере соревноваться в том, кто первым найдет и потопит нас, — он сделал паузу, желая увидеть, что придет в голову Карпова по этому поводу, но тот казался флегматичен и расслаблен как никогда.
… Он успел побывать секретным оружием Рейха, французским линейным крейсером «Страссбург» и даже каким-то японским морским чертом, навалявшим японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море. От него остались лишь догадки переквалифицировавшегося в разведчики Алана Тьюринга и грозное прозвище «Джеронимо». Тяжелый атомный ракетный крейсер «Киров» много поскакал по эпохе Второй Мировой и даже успел побывать в постапокалиптическом будущем, спровоцированным его действиями. И вот его бесстрашный экипаж, а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и не слушающий радио «Радонеж» только потому, что в 1942 его еще не было, добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены, наконец, вроде бы поняли, что дело в бракованном стержне управления реактора.
Бессмысленная попытка ржавого рашкинского флота обстреливать американскую АУГ… То есть, простите, морское сражение у Курильских островов завершилось тем, что извергся вулкан Демон и выгнал всех с Курил. И если американцы просто поофигевали издали, то часть российского флота была при этом уничтожена, а часть пропала без вести. В общем, все плохо — в разгаре второй день Третьей Мировой, китайцы вовсю насилуют на Тайване женский и не только пол, евреи авианалетают на Иран, Иран в ответ бомбит Персидский залив ракетами, а России на Дальнем Востоке проявлять агрессию совершенно нечем — ведь у нее там остались лишь подводные лодки да Ту-22М3, способные без опасности для себя раздолбать АУГ в два захода. Однако правда оказалась еще страшнее — извержение вулкана создало временной разлом, забросивший атомный ракетный крейсер «Киров» и еще два корабля — эсминец «Орлан» и фрегат «Адмирал Головко» в 1945 год… Где американцы с британцами, без того злые от беспочвенной агрессии СССР против Японии, обнаружив, что звено их самолетов сбили советские — ведь под Андреевским же флагом — корабли с ракетами, поняли, что попойка по случаю капитуляции Японии отменяется.
Они думали, что смогут противостоять американскому флоту хотя бы 1945 года… Хрена с два! Попытавшись изменить историю, соединение российского тихоокеанского флота, попавшее в 1945 год, огребло по полной программе, и даже ядерное оружие ему не помогло. Фрегат «Адмирал Головко» всемогущие американцы потопили, вообще стреляя наугад, а после применения ядерной боеголовки крейсер «Киров» куда-то оперативно пропал, бросив эсминец «Орлан» на съедение американской палубной авиации. У которой есть целая одна первая в мире управляемая бомба.
В конце лета 1941 на бескрайних просторах Северной Атлантики появилось секретное оружие Рейха — Плавучий Капут, неизвестный корабль, набитый оружием возмездия. Эпично навешав ракетами британскому флоту и уничтожив напоследок американскую эскадру ядерной бомбой, он таинственно исчез, так и не сумев уничтожить Черчилля с Рузвельтом на Атлантической Хартии. Вероятно, чтобы не разрушить мир раньше времени, он был отправлен к берегам Африки для порабощения непокорных зулусов. Долго еще британцам икалось при каждом появлении немецкого бомбардировщика на курсе к Лондону… Однако ничего так и не случилось.
Налет на Пёрл-Харбор, Битва за Мидуэй… Всех этих значимых и дорогих сердцу любого русского исторических событий так и не случилось. Вместо этого японцы перестали страдать фигней и начали планомерную кампанию по изоляции Австралии и захвату юго-запада Тихого океана. Да так, что возразить особо и нечего. Мало того, «французский линейный крейсер «Страсбург», устроивший эпичный погром на Средиземном море и сдавшийся британцам у Гибралтара, бесследно исчез на подходе к острову Святой Елены, где должен был быть интернирован.
Им удалось устроить эпичный шухер на просторах Атлантического океана в августе 1941, а также на Средиземном море в 1942, навалять японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море, побывать в постапокалиптическом будущем, вернуться в родной 2021 и даже на одном хорошо подвешенном языке отбрехаться от ревизора, желающего знать, куда пропал на месяц атомный ракетный крейсер и куда делся почти весь боекомплект, включая ядерную боеголовку. А самое главное, что бесстрашный экипаж ракетного крейсера «Киров», а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и наконец обретший возможность слушать радио «Радонеж», добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены точно установили, что бракованный стержень ядерного реактора корабля позволяет легким движением руки превратить любой подходящий ядерный реактор в машину времени. Но в 2021 дураков хватает и без них.
![Комбинации против Хода Истории[сборник повестей]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.