Кир Великий - [94]

Массагеты же праздновали победу, а Томирис грозила, что, если найдет труп Кира, «утопит его в крови».

В ночной темноте человек десять из тех, кто когда-то завоевал мир, во главе с Камбисом переправились через бурный Оке. Эти люди, не знавшие поражения, уносили с собой останки великого царя, царя стран, того, кто открыл истину власти, кто понял, что хозяева судеб людских подчиняются не только своим желаниям или доброй воле, что они обязаны освобождать народы, и если царь поставлен над людьми, то это для успокоения тревог перед лицом неизвестности, для обеспечения людям благополучия и свободы.

То, что Кир принял смерть на поле боя, что остался он в тот страшный момент без друзей, окруженный врагами, было в порядке вещей… Поражение — дело второстепенное. Жизнь империи продолжалась.

Эпилог НЕВОЗМОЖНОЕ НАРУШЕНИЕ

Далеко-далеко на востоке еще виднелись остатки персидской армии. Небольшой отряд под командованием Дария III, последнего из Ахеменидов, пытался выйти на необозримые пустыни арийского пространства, откуда семью веками ранее началось победное шествие его народа.

Триумф Александра Македонского был отныне неизбежным. Под руководством великого воина Персидская держава разваливалась, и план примирения Востока и Запада, вдохновлявший Александра с момента выхода его из Европы, приближался к своему воплощению. Через двести пятьдесят восемь лет после пророчества Заратуштры и через двести лет после смерти Кира великий грек повернул ход истории и положил конец персидской экспансии.

Воины потомка царей Аншана, поняв бесполезность борьбы, вдруг остановились в тучах пыли, поднятой отступающей конницей. Была еще надежда, что пока их царь жив, власть его, несмотря на поражение, может быть сохранена. Люди же из окружения Дария III ничего не ждали от далекого наследника Кира и не составляли когорту его верных сторонников. Кузен царя посмел заявить, что Дарий должен отречься от трона в его пользу, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Он едва избежал гнева царя и сделал вид, что бежал. На самом деле с помощью своих сообщников, Набарзана, мидийского царевича, и Барсента, правившего Арахосией и Дрангианой, Бесс захватил самого Дария. Беспомощный, закованный в цепи, царь видел со своей колесницы, как его армия в панике разбегалась.

Узнав о содеянном, Александр срочно стал готовиться к нападению на разъединенных персов. Неравный бой был неминуем. Напуганные Бесс, Набарзан и Барсент сперва подумали начать переговоры и сдать царственного заложника в обмен на свою свободу. В конце концов, сомневаясь, что Александр согласится на этот торг, они набросились на Дария и смертельно ранили его. А сами бежали.

Прибыв на место, Александр понял всю трагедию случившегося. Верный своей идее примирения, он снял с себя пурпурный плащ и накрыл им еще агонизирующего противника. Этим жестом полководец, уже покоривший Лидию, Вавилонию и Мидию, показал своим воинам и персам, что перед тем, как пробиться в центр Азии, в час, когда последний из Ахеменидов угасал, он намерен был открыть новую эру, основанную на уважении к побежденным.

…Прошло несколько часов после того, как Камбис нашел на поле боя у реки Оке останки Кира, и сын великого царя направился в Пасаргады. Он был уверен, что неудача в бою с массагетами не будет иметь последствий для империи в целом и что, будучи утвержденным наследником и соуправителем царства, он будет коронован и сможет продолжить завоевание мира, начатое отцом. Но повсюду, особенно на востоке Персии, начались волнения. Смерть Кира и его поражение в стычке с восточным соседом привели в смущение народы, до того с энтузиазмом соглашавшиеся с властью царя. Не придавая большого значения этим движениям, новый хозяин Персии предпочел начать победоносную войну. Разве не ему поручил отец подготовить поход на Египет, который только и позволит, как он полагал, обеспечить прочность державы? И потом, разве не обещал он матери своей, Кассандане, что перевернет страну фараонов «вверх тормашками»?

После взятия Киром города Сарды египтяне, опасавшиеся растущей мощи персов, заключили союзнический договор о взаимопомощи с царем острова Самос, Поликратом. Но как только персы появились возле Газы, греки изменили египтянам и отказались вмешиваться. Тем временем фараон Яхмос умер, а сын его и наследник Псамметих III, несмотря ни на что, начал организовывать сопротивление. Но напрасно: Камбис опрокинул вражеские армии, занял Мемфис, захватил Псамметиха и сослал его в Сузы…

Однако на востоке империи продолжались беспорядки. Сатрапа восточных провинций, Смердиса, второго сына Кира, не кто иной, как его брат, обвинил в том, что тот потакает бунтовщикам. Опасаясь, что мягкотелость Смердиса, напоминающая великодушие Кира, угрожает его власти, царь повелел тайно убить его. И спокойствие было восстановлено.

В Египте Камбис сперва применял политику Кира: воздавал почести египетским божествам, текущие дела поручил высокопоставленному чиновнику, провозгласил указы о реформе, облегчающей жизнь египетского народа. Затем, желая продолжать дело великого царя, он решил завоевать Карфаген, господствующий над Западным Средиземноморьем, и Киренаику. Операции на западе успеха не имели, но греки этого региона покорились Камбису… После этого новый царь пошел походом на Эфиопию. Кампания закончилась провалом. Камбис не только не достиг своей цели, но и потерял большую часть своих войск… Из Персии стали поступать тревожные вести: против него плетется заговор. Некий маг по имени Гаумата, очень похожий на покойного брата царя, выдавал себя за Смердиса с целью захвата власти.