Кир Великий - [84]
По всей империи существовали группы арамейских писцов. Им приносили царские указы, они же немедленно переводили их на местные языки. При Ахеменидах арамейский язык получил, таким образом, всеобщее распространение, что весьма помогало администрации всех провинций.
Благодаря такой системе информации, очень быстро введенной Киром, народы, живущие под персидским владычеством, оказались зависимыми друг от друга. Разделить их означало бы породить анархию, потерять защиту от внешних врагов, а также, учитывая важность торговых обменов, это могло привести к экономическому удушью. Благодаря Киру все его подданные стали солидарны друг с другом, пользуясь структурой истинно федерального государства, общим рынком и единой оборонительной политикой. Отказавшись от идеи прямого администрирования в своей империи, Кир, возможно впервые в истории, создал условия мирного развития.
Пятидесятитысячная армия являлась объединяющим ферментом новой империи. Это была не национальная армия, а совокупность частей, разных по происхождению, под командованием начальников из разных народностей. В армии командовали два типа людей: горцы арийского происхождения, со светлым цветом кожи, и жители долин, в том числе Сузианы, с лицом, загорелым от солнца. Выходя из Пасаргад на завоевание Востока, Кир располагал лишь несколькими тысячами смелых воинов. Постепенно благодаря хорошей организации и вооружению, благодаря постоянной поддержке из Фарса он сформировал настоящую армию.
Персы великолепно владели дальнобойным луком. Стреляя почти вертикально, они могли обрушить на противника тучу стрел с очень большого расстояния. Царская охрана была вооружена длинными пиками, что давало ей превосходство при сближении с противником. Щитами из кожи или ивовых прутьев персидские воины прикрывались в бою. Кавалерия, в состав которой входили также верблюды и колесницы, в том числе колесницы с косами, применялась в наступлении и обеспечивала защиту пехоты.
По сравнению с западными народами Передней Азии потомки арийцев, привыкшие к лишениям и суровой жизни в горах, проявляли исключительные воинские качества и не знали поражений. Зато их походы против восточных племен, прошедших такую же школу, что и персы, были трудными, с неопределенным результатом, а иногда кончались и поражением.
Если армия не носила характера национальной силы, она все же была на службе нации; Кира называли «Отцом народа». С самого начала он сумел убедить своих солдат, что они будут сражаться за самих себя, за свои семьи, а не за царя или сохранение установленного порядка. Нередко в армии на очень высоких постах находились люди из рядовых воинов. Так, некто по имени Феравлас, ранее занимавшийся сельским трудом, за смелость в боях получил многочисленные награды, был назначен церемониймейстером вхождений Кира в Вавилон, после чего получил титул «скипетроносца царя». Начав с нуля, Феравлас вошел в состав персидской элиты…
Великий царь в своих речах, обращенных к воинам перед боем, не забывал призывать к защите богов и прислушивался к мнению оракулов. После победоносного исхода, в отличие от ассирийцев или вавилонян, устраивавших долгую процессию прославления местных богов, Кир не приписывал благоприятный исход боя одному лишь вмешательству божественных сил. Он не собирался лишать свою армию заслуг в одержании победы и создавал в рядах бойцов чувство признательности и преданности, которое, возможно, и было ключом победоносных походов персов. К тому же он отнюдь не презирал народы, над правителями которых он брал верх. Так укреплялся и без того большой авторитет Ахеменида среди народов-союзников.
Кир не отвергал сияние славы, которое, по общему мнению, ставило его над всеми другими людьми. Но он хотел, чтобы ему подчинялись не как символу государства, раскинувшегося на пять миллионов квадратных километров, с населением в десять миллионов душ, а как воину-победителю, обладателю неограниченной власти. В этом Кир оставался персом, царем Аншана, и это, конечно, было главным.
В отличие от знаменитого Хаммурапи, царя Вавилона, правившего за двенадцать веков до него, Кир не составлял свода законов. И в этом смысле он также предпочел остаться наследником тысячелетней традиции Шумера, не отрицая при этом вклада семитских народов.
Хаммурапи первым зафиксировал правила общественного поведения вавилонян и указал соответствующие наказания за нарушения правил. Это был не гражданский кодекс с продолжением в виде уголовного кодекса, а скорее исследование случай за случаем трудностей, которые могут возникнуть между вавилонянами, с перечислением санкций, применяемых за нанесение ущерба всему обществу. В преамбуле известного свода законов Хаммурапи, имя которого означает «бог Хамму излечивает», писал, что превыше его закона был закон Шамаша, бога солнца и правосудия:
Чтобы справедливость в стране заставить сиять,
Чтобы уничтожить преступников и злых,
Чтобы сильный не притеснял слабого,
Чтобы подобно солнцу восходить над людьми и озарять страну.
На стеле высотой в два метра двадцать пять сантиметров были высечены 282 статьи кодекса, над текстом изображен Хаммурапи в момент молитвы, с поднятой рукой и лицом, обращенным к богу Шамашу, сидящему на божественном троне. По существу, законы Хаммурапи являются началом развития могущества Мардука, бога Вавилона, он постепенно поднимается по ступеням иерархии божеств и к приходу Кира становится величайшим из богов.
