Кио ку мицу! Совершенно секретно - при опасности сжечь! - [52]

Кассиа явился в резиденцию бывшего китайского императора и начал пугать его: в Тяньцзине его величество подстерегают опасности, в городе вот-вот вспыхнут беспорядки, чернь очень возбуждена, и неизвестно, во что выльются начавшиеся волнения. Могут быть грабежи, убийства, поджоги… Его величеству лучше всего уехать из города, предположим в Порт-Артур или Дайрен. Там под охраной японских войск ему будет спокойнее.

Робкий по натуре экс-император Пу-и заподозрил неладное — не хочет ли этот грубоватый японский майор завлечь его в западню? Пу-и ответил — он не желает покидать Тяньцзинь. Здесь у него жена, слуги… Наконец, куда он денет свое имущество… Бросать его? Нет, нет, он не желает подниматься с насиженного места…

— Кто советники императора, — спросил Доихара, — сколько они будут стоить?

Полковник Доихара был уверен, что в Китае все продается и покупается, дело только в цене. Но на свой вопрос Доихара не получил ответа. Он вскочил с кресла и нервно забегал по комнате…

Надо действовать, действовать прежде всего через людей, окружающих Генри Пу-и, через вдовствующую императрицу, через жену, слуг, сторожа, который стоит в воротах… Это ведь задача для детей младшего возраста!

Доихара приказал немедленно разузнать все, что касается окружения бывшего императора, и очень подробно, вплоть до склонностей характера — азарт, алчность, женщины, честолюбие…

В конце октября Доихара уехал в Тяньцзинь. Ему понадобилось несколько дней, чтобы уяснить обстановку. Он долго сидел и ломал голову над списком придворной челяди, обслуживающей свергнутое императорское семейство. Пока он остановился на двух лицах — на матери Пу-и, тщеславной, выживающей из ума старухе, и слуге Чэн Сяо, беззаветно преданном экс-императору, — управляющем дворца в Тяньцзине.

Накануне полковник Доихара отправил во дворец визитную карточку с приложением вежливейшего письма, в котором выражал надежду, что его величество император Сюань-тун, как величали экс-императора, соблаговолит принять полковника японской армии Доихара Кендези, находящегося здесь проездом и желающего отдать императору визит вежливости.

Доихара умышленно не употреблял в письме слова «бывший» или «экс-император» и называл его Сюань-туном, будто он оставался действующим представителем Цинской династии.

На прием Доихара явился во всех регалиях, их было у него предостаточно: ордена «Священного сокровища», «Золотого коршуна», «Двойных лучей восходящего солнца»… Мундир сиял золотыми галунами, на поясе висел парадный меч самурая. Доихара торжественно прошел во внутренние покои. Его сопровождал пожилой китаец с хитроватым лицом — управитель дворца. Дворец выглядел мрачно, в узкие окна едва проникал тусклый свет, анфилада комнат, через которые проходил Доихара, напоминала антикварный магазин, в беспорядке загроможденный старинными вещами.

Генри Пу-и встретил полковника в маленькой гостиной, управляющий оставил их вдвоем. Перед Доихара сидел молодой близорукий китаец в громадных роговых очках, таких больших, что казалось, они закрывают его щеки. Растянутый, несоответственно большой рот при мелких чертах лица придавал Пу-и выражение болезненности и безволия. Когда Пу-и говорил, он обнажал высокие десны, из которых торчали крупные неровные зубы.

— Я прибыл сюда, ваше величество, чтобы засвидетельствовать глубокое уважение к вам со стороны Квантунской армии, офицером которой имею честь состоять.

— Благодарю вас! — тихим безразличным голосом ответил Пу-и.

Вначале разговор не клеился. Пу-и отвечал односложно.

— Я должен принести извинение за необдуманные слова майора Кассиа, — сказал Доихара. — Он, несомненно, сгустил краски, говоря об опасности пребывания в Тяньцзине для вашего величества.

— Вы так думаете? — оживляясь, спросил Пу-и.

— Несомненно… Конечно, лица высокого происхождения всегда находятся в некоторой опасности, тем более такой человек, как вы, которого ждет трон маньчжурского государства, трон ваших предков, ваше величество. Но мы сделаем все для вашей безопасности.

— Вы думаете, меня там ждут?

Доихара заметил, как вспыхнули и тотчас же погасли глаза собеседника.

— Об этом не может быть двух мнений! — воскликнув полковник. — Народ ждет вас, и, я не скрою, императорская Япония будет только приветствовать в вашем лице монарха дружественного государства Маньчжоу-го. Я употребляю древнее название Маньчжурии. Обстановка благоприятствует вашему вступлению на престол. Не упускайте такой возможности.

— Вы хорошо знаете историю, полковник.

— Да, я люблю вашу страну и огорчен событиями, которые лишили вас трона. Это все неблагодарная китайская чернь… Вы должны стать императором маньчжурского государства, независимо от Китая.

— Нет, это очень сложно, — возразил Пу-и, но Доихара заметил, что его слова находят благодатную почву, и он продолжал говорить настойчиво и вкрадчиво…

В конце беседы Доихара сказал:

— Если хотите, я готов прервать свою поездку в Токио и позаботиться о безопасности вашего величества… Нет, нет, не возражайте! Я именно так и сделаю. Но уверяю вас, пока ничего тревожного нет! Будьте спокойны!…

Провожал его к выходу все тот же Чэн Сяо, управитель дворца. Доихара успел шепнуть ему несколько слов: