Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона - [24]

— Потеряли и, вдобавок, в очень странном месте! — возразил Рукэри серьезно. — Теперь будьте добры, мистер Эшлэнд, сказать мне, когда вы держали в руках этот портсигар.

— Вчера после обеда. Я это прекрасно помню, потому что, когда я сидел у письменного стола, я много курил и брал папиросы из этого портсигара.

— Дальше! Когда вы были у мисс Анни Кюстер?

— У моей невесты? Уже восемь дней тому назад. В настоящее время мисс Кюстер уехала со своей старушкой-матерью в Иеллостоун-парк.

Легкая усмешка скользнула по лицу начальника полиции.

— Значит, вы видели мисс Кюстер в последний раз восемь дней тому назад. Это очень и очень интересно и почти непостижимо для меня!

Рукэри снова обернулся и взял из письменного стола кинжал с дорогой рукояткой, лезвие которого было запачкано кровью.

— Вам знаком этот кинжал? — спросил он снова.

При виде кинжала молодой человек в испуге вздрогнул.

— Боже мой! Ведь это тот кинжал, который висел в ножнах над моим письменным столом! Кто же взял его у меня, и что им совершено?! Да ведь на лезвии следы крови!

— Мистер Эшлэнд, бросьте притворяться! Имея такие улики против себя, вы не можете же отрицать вашей виновности в этом ужасном деле!

— Я клянусь, что не знаю за собой никакой вины!

Рукэри покачал отрицательно головой.

— Вы можете говорить, что вам угодно, мистер Эшлэнд, но все говорит против вас, так что мне совершенно невозможно освободить вас из-под ареста.

Начальник полиции выпрямился во весь свой рост, посмотрел прямо в глаза молодому человеку и, поднимая кинжал, многозначительно проговорил:

— Вчера, около девяти часов вечера, в 58 улице в Чикаго, этим кинжалом была убита в своей спальне мисс Анна Кюстер.

Молодой человек был поражен, как ударом молнии.

У него вырвался крик ужаса и его большие, широко открытые глаза впились в глаза чиновника.

— Что вы говорите?! — едва мог он произнести. — Мою невесту убили?! Но ведь это неправда! Это ложь! Анны нет здесь в Чикаго: ведь я уже сообщил вам, что она уехала!..

— Вот это именно не так! Вы сами это знаете прекрасно! Этот кинжал, принадлежащий вам, нашли в сердце молодой девицы, лежащей на полу на ковре, а рядом с нею находился ваш серебряный портсигар. Станете ли еще отрицать, что убийца не вы?!..

Поль Эшленд не сразу ответил, страшная весть почти отняла у него рассудок. Он закрыл лицо руками и шатаясь опустился па ближайший стул. Мучительный стон вырвался из его груди, и он неоднократно бормотал:

— Анна умерла?! Я не могу этого постигнуть! Этого не может быть! О, скорее к ней! Я хочу еще раз видеть ее!

Он вскочил и бросился к дверям, но начальник полиции преградил ему путь.

— Вы забываете, мистер Эшленд, что вы арестованы! убедительно прошу вас быть благоразумным, потому что малейшее запирательство или сопротивление с вашей стороны будут иметь для вас дурные последствия!

— Бог докажет мою невиновность! — вскричал он. — А негодяя, убийцу, который похитил у меня самое дорогое в мире, он жестоко накажет!

— Почему вы не хотите сознаться? — ответил Рукэри. — Это вам не поможет, так как мистер Стефен Броун, управляющий домом, в котором мисс Анна Кюстер со своей матерью занимала второй этаж, подтвердил, что он вас видел вчера входящим в дом около половины девятого вечера, и после приблизительно сорокапятиминутного пребывания там быстро выходящим из дома. Кроме того, я не могу же поверить, что вам не было известно возвращение нашей невесты. Вам первому она должна была сообщить об этом.

В самом деле, все улики говорили против него и арест поэтому был весьма понятен. Поль сознавал все это и поэтому покорился своей участи, твердо уверенный, что невиновность его скоро обнаружится. Совершенно разбитый, убитый горем, потерей невесты, которую он искренно любил, Поль Эшлэнд сидел полчаса спустя в камере тюрьмы предварительного заключения. Он опустил голову на руки и судорожное рыдание потрясало по временам все его тело.

Наступающее утро застало Поля Эшленда шагающим взад и вперед по камере; его лицо за прошлую ночь сильно осунулось, а в его темных волосах показалась седина.

Он усиленно думал о том, чем доказать свою невиновность; вдруг счастливая мысль осенила его, и крик радости вырвался из его груди.

Он попросил, чтобы его свели к начальнику полиции, который при его появлении тотчас задал ему вопрос:

— Ну-с, мистер Эшленд, надеюсь, что вы образумились и теперь сознаетесь, что преступление совершено вами?

— Нет, и тысяча раз нет! — воскликнул Поль Эшленд вне себя. — Не я убийца; но я просил с вами свидания оттого, что имею к вам следующую просьбу: пригласите сюда мистера Джона Вильсона! Этот знаменитый и опытный сыщик, наверное, скоро нападет на верный след убийцы и вернет мне свободу!

Рукэри был сильно озадачен. В его практике не было еще случая, чтобы преступник желал присутствия сыщика, которого все боялись, как дьявола, — и теперь впервые мысль о невиновности Поля Эшлэнда закралась в душу начальника полиции.

И его голос звучал гораздо мягче и приветливее, когда он ответил:

— Хорошо, мистер Эшлэнд, — это одолжение я могу вам сделать. Если вы действительно невиновны, то Джон Вильсон именно тот человек, который может разрушить воздвигнутые на вас подозрения. Если же вы совершили преступление, то он так же скоро это узнает.