Киноповести - [141]

Ком за комом, швыряют грязь в лица девушек Валетов, Карасев и Шурик. Они смеются над Алешей, который мечется от одного к другому, пытаясь остановить их.

Алеша бросается на противников, как разъяренный волчонок. Карасев падает от его удара. Шурик подбирается сзади и скручивает Алеше руки за спиной. Он извивается, стараясь вырваться.

Карасев поднялся, и теперь все трое тесно сдвинулись вокруг Алеши.

— Ну, Алексей, — говорит Валетов, — сейчас мы проведем с тобой маленький педагогический разговор… Ничего особенного, просто мы тебя отучим вмешиваться в чужие дела…

— Слушай, друг… — говорит Шурик, — может, мы с тобой все-таки договоримся?..

— Я вам не друг… — отвечает Алеша, — я вам враг. Ясно? Враг.

— Скажи какой герой!

— Ты, малый, напрасно выслуживаешься. Ордена не дадут. Разве вот такую бляшку… — Карасев срывает с Алешиной курточки комсомольский значок.

Удар музыки.

Алеша бросается на Карасева, вырывает из его руки свой значок.

Звучит музыка.

На фоне подсвеченных снизу портретов, которые как бы наблюдают за происходящим, противники передвигаются то вперед, то назад — вот-вот схватятся. Напряжение нарастает и нарастает.

— Хватай его! — выкрикивает вдруг Карасев и вместе с Шуриком бросается на Алешу.

Схватка.

Алеша наносит удары.

Музыка становится оглушительной.

…Дерущиеся передвигаются, они видны нам то на фоне портрета Тамары, то Зои, то Лизы.

Валетов не ввязывается в драку, но шаг в шаг следует за дерущимися.

— Осторожнее… — время от времени говорит он, — аккуратнее…

На темной площади перед заводом дерущиеся сплелись в один клубок.

Алеша получает и наносит удары, нападает и защищается.

Тревожно звучит музыка.

— Не надо! Не надо! — вдруг кричит Валетов. — Не смей!

Он заметил, что Шурик достал из кармана нож. Но поздно. Одновременно с предостерегающим криком нанесен удар.

Бьют барабаны. Гремит оркестр.

На площади все замирают.

Дрожит рукоятка ножа в груди Алеши… Откинута рука. В пальцах зажат навсегда старый комсомольский значок…

Алешины глаза открыты. Он видит:

…Как оставляя за собой гигантский столб огня, отрывается от земли космический корабль. Его движение кажется медлительным и торжественным.

Далекий гул взрыва сплетается с музыкой.

Алеша видит, как все выше поднимается корабль, как удаляется земля. Она видна уже вся, как шар, как планета. Она становится все меньше.

Несется в мировом пространстве космический корабль к звездам, в бесконечность.

Алеше видится выплывающая из-за туч луна.

Как хороша ночь нашей Родины!

Сказочными кажутся застывшие в лунном свете города. Медленно текут между темно-зеленых холмов тяжелые золотые реки. Спят спокойно люди в эту ночь.

Безмятежно спят дети.

Спят в лунном свете, вытянув хоботы, огромные краны строек. Спят просторные аудитории университетов, спят морские порты, спят птицы на ветвях деревьев. Спит страна.

…И только Алешина мать, отложив книгу, к чему-то беспокойно прислушивается…

…Приходилось ли вам слышать усиленное с помощью радиоламп биение человеческого сердца? Ни один в мире звук не похож на эти грозные, глухие удары.

И сейчас, один за другим, оглушительно бьют они — эти бесконечно тревожные удары.

Бьют с перебоями, то почти останавливаясь, то снова еще и еще… Вот-вот оборвется жизнь, вот-вот замолчит навсегда сердце.

…Лиза — она все еще сидит рядом с Митей, в зале Дворца культуры, — вдруг прислушивается… Что это — кажется ей или в самом деле слышатся эти странные, глухие удары?

…Площадь.

И здесь гремят глухие удары.

Прошло только одно мгновение. Еще дрожит рукоятка ножа.

Еще стоят неподвижно над Алешей убийцы.

— Что натворил… бегите… — шепчет испуганно Валетов. — Скорей!..

И они разбегаются в разные стороны.

Губы Алеши шевельнулись.

Раздается шепот.

— Я вам не друг… я враг…

Сквозь застилающий уже глаза Алеши туман ему видится какой-то человек.

Расплывчатое изображение становится на миг более ясным. Высокий, худой, в старых железных латах стоит Дон-Кихот. Он сложил руки и бесконечно печально глядит на Алешу. Вот юноша-стратонавт, с прекрасным, светлым лицом. Стоят молодогвардейцы — Олег Кошевой и Ульяна Громова.

Вот сбились вместе девушки, объединенные одним горем и одной дружбой на всю жизнь.

Плотно сжаты их губы, но Алеше слышатся слова торжественной клятвы:

— Клянемся быть честными, верными в дружбе и в любви. Клянемся всю жизнь быть в первой шеренге — там, где труднее всего, где опаснее всего…

С повязками на рукавах строго стоят дружинники.

— Клянемся быть смелыми, принципиальными, бескорыстными…

Застыл Сергей Сергеевич.

— Клянемся отдать жизнь за счастье людей…

И вот раздается самый последний, самый глухой удар сердца, и наступает тишина.

…На площади над Алешей склоняются люди, только что подбежавшие к нему.

Кто-то лихорадочно ищет пульс. Но пульса нет. Сердце не бьется. Мертвая тишина.

Подбежала Лиза. Увидела мертвого Алешу и в страхе прижала руки к груди. И вот мы слышим, как взволнованно, как глухо забилось ее сердце. Вот наклонился над Алешей Митя, и мы слышим, как сильные, тревожные удары его сердца вплелись в биение Лизиного сердца.

Тесно окружили Алешу ребята и девушки, все больше и больше их бежит на площадь. Вот уже вся площадь запружена людьми. И мы слышим, как бьются, перебивая друг друга, опережая друг друга, как тревожно бьются человеческие сердца…