Ким Ир Сен - [9]
Возглавил правительство известный политэмигрант Ли Сын Ман — будущий первый президент Южной Кореи и непримиримый враг кимирсеновского режима. Его сторонники в правительстве считали, что необходимо ориентироваться на США, Англию и Францию, чтобы Корея получила независимость. Однако многие министры не разделяли такую позицию: имелась и просоветская фракция, лидером которой был коммунист Ли Дон Хви. В правительстве постоянно шла острая политическая борьба.
В своих мемуарах Ким рассказывает анекдотическую историю о том, как прогрессивная молодежь общалась с министром финансов Шанхайского правительства, приехавшим в Маньчжурию в 1927 году на совещание по вопросу объединения националистических группировок. «Вы и ваши коллеги нисколько не думаете о судьбе родины и нации», — сообщили они министру. Тот настолько рассердился, что пообещал: «Вот выйду и посрамлю себя и вас всех». После чего он начал срывать с себя одежду, собираясь голым выбежать на улицу. Его еле успокоили. «Вывеска-то у него — боже мой, министр временного правительства, а по поведению — ужасный нахал и хулиган», — сделал вывод Ким.
Вообще он крайне нелестно характеризовал деятельность этого органа: «…много людей уже косилось на это правительство за фракционную грызню, за попрошайническую дипломатию, за разбазаривание военных ресурсов и дармоедство. Да и то сказать, это временное правительство не ограничивалось только сбором подушного налога и обязательной сдачей "пожертвований для спасения родины". Дело дошло до того, что стали выпускать облигации, искали толстосумов и давали им так называемые "удостоверения" о назначении на должность начальников провинций, уездов и волостных управ, получая с них за это соответствующую мзду, то есть попросту продавали чины и должности»>4.
Наиболее массовой организацией среди корейских националистов 1920—1930-х годов считалась религиозно-политическая организация «Чхондогё», основанная в 1905 году. Ее учение вобрало в себя элементы буддизма, христианства, конфуцианства и даосизма. В основе лежала национальная идея религиозной исключительности и политической самостоятельности Кореи. Чхондогёисты поклонялись полумифическому основателю Корейского государства Тангуну. Японские власти с начала оккупации преследовали адептов этой организации, тем не менее «Чхондогё» имела сеть своих ячеек по всей Корее, а также в Маньчжурии.
Националисты имели наибольшую массовую поддержку среди корейцев. Однако после 1917 года среди молодежи и образованных людей все большее распространение стали получать коммунистические идеи.
Карл Маркс, как известно, не отводил странам Востока никакой особенной роли в построении коммунизма. Он считал, что социалистические революции могут произойти только в индустриально развитых государствах, а затем уже в остальном мире.
Лицом к Востоку повернулся Владимир Ленин. Еще в 1912 году он приветствовал китайскую революцию, отзываясь о Сунь Ятсене как о революционном демократе с элементами народничества. После Октябрьской революции большевики не раз обращались к народам Азии с призывом бороться против колониального владычества. По инициативе Ленина в 1919 году для руководства международным коммунистическим движением был создан Союз мировых коммунистических партий — Коминтерн (Коммунистический интернационал), а позже проведены конгрессы народов Востока. В конце жизни Ленин вообще пересмотрел традиционную марксистскую теорию об отсталости азиатских государств и указывал, что именно там революция может победить в первую очередь.
Все это вызывало самый живой отклик у корейской интеллигенции. Корейцы испытывали разочарование в прогрессистской идеологии западного мира. Европа и США и не думали поддерживать декларировавшееся ими право наций на самоопределение. Марксизм в глазах корейской молодежи имел особую привлекательность как передовая идеология, при этом направленная против цинизма буржуазных правительств Запада, против колониализма.
«Мы наш, мы новый мир построим: кто был ничем, тот станет всем» — строки «Интернационала», под которые шли в атаку красноармейцы, вызвали живое сочувствие у корейцев. Они внимательно присматривались к Советской России, стране победившей революции. Большая корейская диаспора проживала на Дальнем Востоке и в Сибири, там действовали корейские партизанские отряды. Многие из них приняли участие в революции и Гражданской войне на стороне большевиков.
В 1919 году на митинге в Петрограде по случаю создания Коминтерна выступал представитель корейских революционеров товарищ Ан. «Единственная страна, в которой мы можем укрыться, есть Советская республика, — говорил он. — Россия перестала быть для нас мачехой. Она теперь наша любимая мать. Под ее покровом создается наша революция, на вашем социалистическом учении воспитывается новое корейское поколение»>5.
Под «покровом» русских большевиков весной 1921 года в Иркутске была создана Коммунистическая партия Кореи. Одновременно организация с таким же названием появилась в Шанхае, в составе эмигрантского правительства в изгнании. Впрочем, в историю они вошли под другими, менее звучными именами. Первая получила прозвище «Иркутскпха», что по-корейски означает иркутская группировка. Вторая называлась, соответственно, «Санхэпха» («шанхайская»). Между двумя этими структурами возникли серьезные противоречия, которые подогревались разногласиями среди советских кураторов корейского коммунистического движения.
