Киллер - [94]
– Не думаю, что это важно, – пробурчал Фергусон.
– Да, пока эти детали – не самое важное, – сказала Чеймберз. – А вот, кто эта женщина, я хотела бы знать.
– Французы говорят, что это неустановленная парижанка, – ответил Альварес. – Но они знают гораздо больше, чем говорят нам. Они знают, что мы не очень откровенничаем в отношении Озолса, поэтому, пока мы с ними чем-то не поделимся, я думаю, они нам больше ничего не скажут.
– Властям пока удается ничего не сообщать прессе, поэтому из нее мы тоже ничего не можем узнать, – продолжал Альварес. – Однако вторая крупная перестрелка всего чуть больше чем через неделю после первой – это серьезное событие в данной части мира. Больше деталей может выясниться из новостей. Однако нам повезло. Управление национальной безопасности передало нам несколько важных перехватов. Согласно французским секретным службам, эта женщина – американка.
Проктер, смотревший до этого в окно, выпрямился в кресле.
– Американка?
– Ее имя Рейчел Свонсон, но в DGSE считают, что это агентурная кличка.
– Что еще известно о ней? – спросила Чеймберз.
– Больше пока ничего.
– Есть какие-нибудь намеки на то, зачем они встретились? – спросил Сайкс.
– Это самый главный вопрос, – ответил Альварес. – Возможно, она его любовница или просто подруга, но более вероятной я считаю деловую связь.
– Наниматель? – спросил Проктер.
– Возможно.
Чеймберз обратилась к Проктеру:
– Я хочу знать все, что можно, об этой мисс Свонсон, независимо от того, настоящее это ее имя или кличка.
Проктер кивнул.
– А в свете возникновения Свонсон, я думаю, нужно проверить всех бывших и действующих работников ЦРУ.
Брови Чеймберз поднялись.
– Простите?
– В последнее время меня кое-что беспокоит, – ответил Альварес. – Мы предполагали, что убийство Озолса заказал кто-то из других потенциальных покупателей или русские. Но нельзя отметать и предположение, что это был кто-то, находящийся в наших собственных стенах.
– Я уже говорила с директором, что нужно удостовериться, не стоит ли кто-то из наших за делом Озолса, – сказала Чеймберз.
– Я буду копать в любом случае. Кто-то мог действовать неофициально. Раньше не было оснований предполагать это, а теперь положение изменилось.
– А какие именно основания? – спросил Проктер.
– Интуиция.
– Интуиция?
– Конкретнее, моя интуиция. Себастьян Хойт мертв.
Чеймберз подалась вперед:
– Повторите.
– Если кто-то забыл, именно Хойт передал американскому киллеру Стивенсону кейс с деньгами для оплаты убийства убийцы Озолса. Хойт умер от сердечного приступа в ванне в ночь на воскресенье. Аутопсия не выявила признаков насильственной смерти, но его смерть уж слишком удобна тому, на кого Хойт работал, кто бы это ни был.
– Согласен, – сказал Проктер.
– Есть вероятность, что Хойта убили просто из предосторожности, но тот факт, что он умер сразу после того, как мы выяснили его роль во всем этом деле, вызывает у меня сильные подозрения.
– Ничего себе веские основания для подозрений, что у нас завелся крот, – покачал головой Фергусон.
– Я не говорю, что это крот. Может быть, просто утечка информации, может быть, у нас под носом проводится подпольная операция.
– Добро, – сказала Чеймберз. – От того, что мы попытаемся выяснить, связана ли с нами эта Свонсон или была связана раньше, вреда не будет. Я разрешу вам неограниченный доступ к нашим личным делам, спискам агентов и тому подобное.
– А могу я надеяться, что никакая обнаруженная информация не будет доступна кому-либо, кроме присутствующих здесь?
– Разумеется.
Сайкс изо всех сил старался не ерзать в кресле.
Вторник
16:46 СЕТ
Когда Эллиот Сейф и его телохранители спустились в гараж под зданием, на улице начинало темнеть. Место машины Сейфа было в зоне, отведенной для высшего руководства. Сейчас там под жестким светом люминесцентных ламп находилось лишь несколько машин. В воздухе стоял запах выхлопных газов. В начале недели возникли неполадки в работе вентиляции, и их еще не удалось исправить до конца.
Домой Сейф нередко приезжал поздно вечером, но не потому, что задерживался на работе после окончания рабочего дня. Частенько он пропускал ужин с женой из-за своей последней пассии – очень молодой и очень пышной Изабеллы. После многих лет постоянных измен он оставался таким же осторожным, как всегда. Но если в рабочих кабинетах он был способен обмануть кого угодно, то лгать жене хоть сколько-нибудь убедительно он не умел. Он знал это, она знала это, но оба делали вид, что ничего не знают.
Сейф видел, что Изабелла с ним только из-за бесконечного потока дорогих подарков, которые он ей преподносил, но это его не заботило. Он прекрасно понимал, что его хилое тело, морщинистое лицо и стареющий организм, которому не хватало выносливости, чтобы соответствовать юношеской ненасытности Изабеллы, не могут быть привлекательными, но некоторая порода женщин считала неотразимо эротичным его кошелек. Он давно понял, что деньги – сильнейший афродизиак в мире. Его вполне устраивало, что Изабелла желает его только из-за денег, тогда как он желает ее из-за ее соблазнительного юного тела. Кроме всего прочего, Сейф был специалистом по заключению сделок и считал их сожительство вполне выгодной сделкой.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…