Киллер - [46]

Спускаться она решила не в лифте, а по лестнице. Она торопилась, лицо ее блестело от пота. Внизу она пошла не к главному входу, а к противоположному пожарному выходу и вышла во двор между домами. Шел дождь, холодный ветер отбросил ее волосы за плечи.

Ребекка слышала шум уличного движения поблизости, но почти ничего не видела. Она боялась, что, если она побежит, ее могут услышать, поэтому шла медленно, осторожно ступая по мокрому асфальту. Когда она вышла на улицу, ей стало легче.

Возможно, она ошибалась, и ее руководителя действительно убил грабитель, но она давно уже анализировала случайности, и опыт говорил ей, что нужно бежать как можно скорее. У нее была машина, но она к ней не пошла. Машина была зарегистрирована на ее имя, и они могли знать о ней. Возможно, что под ней была бомба или у нее были перерезаны тормозные шланги.

Ребекка шла по улице под проливным дождем. Среди людей она чувствовала себя безопаснее. Они не станут ничего делать на глазах у прохожих. Она взяла такси и сказала водителю, чтобы он вез ее в аэропорт. У нее было место, где ее никто не найдет. По дороге она обдумывала, что произошло и что еще может произойти, и в голове начал созревать план. Когда она выходила из такси, она уже точно знала, что делать. Это было опасно, даже безумно.

Но это могло сохранить ей жизнь.

Париж, Франция

Пятница

08:12 СЕТ

Альварес вытянул свое грузное тело из «ложа гвоздей», каким была кровать в отеле, и отправился в душ. После трех бодрящих минут, проведенных в душевой кабине, он вышел, вытерся и оделся. Прошлой ночью, как и во все предыдущие ночи этой недели, спать ему пришлось очень мало, и он работал из последних сил, которые быстро утекали. Когда он был моложе, он мог в любое время выполнять то, что от него требовалось, но после 35 лет силы его стали убывать, а после сорока эта проблема еще усугубилась.

Облегчения не предвиделось ни в делах, ни в отношении его сил. Злейшим врагом было время. По мнению Альвареса, вы мудры, если понимаете, что ваша борьба безнадежна, но вы трус, если при этом не продолжаете бороться. Альварес позволил себе лишних полчаса поваляться в постели, чтобы освежить мозги и мускулатуру. Долгий глубокий зевок подсказал ему, что этого было недостаточно. Прямой поиск убийцы Озолса мог зайти в тупик, но концентрация усилий на поиске того, кто нанял семерых стрелков для уничтожения убийцы Озолса, могла дать плоды.

Личности всех семерых убитых стрелков были установлены, и Альварес сосредоточился на единственном американце среди них – Стивенсоне. На его жестком диске Ноукс нашел несколько фотографий его встреч с неустановленным мужчиной, происходивших за пару недель до побоища в Париже. Кто-то третий сделал эти фото тайно, снимая в основном этого таинственного мужчину с атташе-кейсом, грузного толстяка в возрасте за пятьдесят лет. Были снимки того, как он подходит к кафе в Брюсселе, как садится за один из уличных столиков, где его ждет Стивенсон, снимки их недолгого разговора, того, как они пьют кофе и едят печенье, и того, как толстяк встает, чтобы уйти, оставив кейс под столиком.

Фотограф проследил за ним до его машины и сделал несколько снимков того, как он отъезжает. По какой-то причине в кадр не попал регистрационный номер машины, но Ноукс прилагал все усилия, чтобы определить его по отражениям на зеркальных поверхностях. Успеха это пока не принесло.

Банковский счет Стивенсона показал, что на следующий день он внес сто тысяч евро наличными. Никто в банке не поинтересовался происхождением этих денег и не известил власти о вкладе. Зато менеджер банка был впоследствии застрелен. Альварес был намерен установить личность толстяка с кейсом и занимался этим со свойственными ему хладнокровием и дотошностью.

Способность Альвареса сохранять хладнокровие в критических ситуациях была одним из наиболее ценимых его качеств. Вывести его из душевного равновесия было непросто, а заставить пойти на поводу у эмоций еще труднее. В пору военной службы ему случалось попадать в весьма сложные ситуации, а в пору работы в ЦРУ ему в лицо смотрел не один ствол. Всерьез напуган он был всего один раз в жизни, и в тот момент он обнаружил, что страх заставляет его сосредоточиться и стать беспощадным.

Как бы то ни было, ему легче было иметь дело с опасностью, чем с более прозаическими видами стрессов. Люди, не отвечающие на телефонные звонки, беспокоили его гораздо сильнее, чем вид направленного на него ствола 45-го калибра.

Кеннард исчез с радара, его телефон раздражал Альвареса слишком отчетливо произносимыми речевыми посланиями каждый раз, когда он набирал номер Кеннарда. Накануне вечером Альварес и Кеннард немного выпили в дрянном парижском подобии бара. Обычно Альварес пил спиртное только по особым случаям, но рожа Кеннарда выглядела так, словно он пару дней жевал острый перец, и Альварес понимал, что нужно поддержать его.

Казалось, что надо было дать ему расслабиться. Неделя была жутко трудной, и это сказывалось. Несколько порций пива освежили его, а Кеннард оставался сгустком нервов. С ним явно что-то происходило, но он крепко держал язык за зубами. Трудности с женщиной, предположил Альварес. Некая распутная девка не ответила на его сообщения или какая-то подобная мелочь. Допив последний бокал пива, Альварес предложил поискать гамбургерную, но Кеннард покачал головой.