Киллер - [108]

Теперь, увидев, как он уклонился от того, чтобы назвать ей свое имя, она была уверена, что убивать ее он не собирается. Назови он ей свое имя, и она стала бы для него еще опаснее, и его профессиональное мышление заставило бы его исключить этот риск. Но он не захотел называть. Может, он поначалу и намеревался убить ее, но теперь не намерен. Она улыбнулась, понимая, что нравится ему, пусть он даже никогда не признается себе в этом.

У нее не было иллюзий относительно того, кем он был и как зарабатывал себе на жизнь, но, может быть, за всем этим все же скрывалось что-то близкое к человечности. И, может быть, когда все закончится, она сумеет понять, каково это человеческое в нем.

Когда кофе доставили, она уже наполовину спала. Ребекка открыла дверь и взяла у официанта чашку с блюдцем, зажмурившись от яркого света в коридоре у него за спиной, и вернулась в номер, чтобы взять немного денег на чаевые.

Обернувшись, она увидела, что он вошел вслед за ней. И, хотя ее сонный взор был нечетким, она поняла, что по возрасту этот человек не похож на официанта из отеля. Волосы его были черными, но тон кожи – светлым, не греческим. Внезапно испугавшись, она отступила на шаг в глубь номера.

Выражение лица этого человека не изменилось, когда он закрыл за собой дверь. Двигался он мягко, неспешно. Она увидела его глаза: ледяной синевы. Это были глаза человека, лишенного души.

Ребекка молилась, чтобы появился тот, чьего имени она не знала, но он не появлялся.

В этот раз он не собирался ее спасать.

01:49 СЕТ

Когда Виктор вернулся в номер, верхний свет не горел. Правильно. Он сказал ей не включать его, включать только прикроватные светильники. Но и они не горели. Он услышал шум льющейся воды в ванной. Он не говорил ей, чтобы она никогда не принимала ванну в его отсутствие. Он не думал, что это будет иметь значение, если кто-то придет по ее душу.

– Это я, – сказал он.

Ответа не последовало. Но за шумом воды Ребекка могла его не услышать. Оконные занавески были задвинуты не полностью, и в комнату проникал лунный свет. Немного света проникало и из-под двери ванной. Это позволило ему разглядеть, что в комнате ничего не изменилось. Но он был осторожен – как всегда. В темноте он прошел к своей кровати, ближайшей к двери, и щелкнул выключателем настольной лампы, но она не загорелась.

Вздохнув, он прошел к кровати Ребекки. Они всегда снимали номер с двумя отдельными кроватями. Спать, зная, что Ребекка в одной комнате с тобой, но не в одной постели, было трудно. Однако после многих лет одиночества Виктор не знал, будет ли на что-то способен, окажись с ним в постели женщина. Он не хотел пробовать, боясь увидеть, насколько он далек от нормального мужчины.

Лампа у этой кровати тоже не загорелась. Виктор обернулся. Свет в ванной горел, значит, электропитание не было выключено. И то, что обе лампы не включались, было мало похоже на совпадение.

В руке у Виктора появился нож.

Он подошел к выключателю верхнего света. Правила не позволяли включать верхний свет, если имелись более слабые источники освещения, но их не было. Виктор протянул руку к выключателю, коснулся его, но включать не стал. Что-то было слишком не так.

У него возникло ощущение, что его направляли к этому выключателю. Возможно, он ошибался, но испытывать судьбу не хотел. Он опустил руку, вынул карманный фонарик и направил свет на выключатель. Совершенно обычный, точно такой же, каким он был, когда Виктор уходил, но головки винтов казались поцарапанными. Виктор направил свет на пол. Только через несколько секунд он заметил на ковре маленькое белое пятнышко. Виктор нагнулся и потрогал его пальцем. Штукатурка.

Когда они въехали, номер был в безупречном состоянии.

Пульс Виктора стал учащаться. Больших шкафов в номере не было, места под кроватями тоже. Оставалась ванная.

Виктор включил телевизор, вывел его на полную громкость и вернулся к кровати. С фонариком в левой руке и ножом в правой он тихо подошел к двери ванной. У него был жуткий страх перед тем, что ему предстояло там увидеть.

Он пинком распахнул дверь.

Ванная была маленькой. В ней никто не прятался, никто не ждал.

Во всяком случае, там не было никого живого.

Ребекка и сейчас выглядела хорошо, хотя ее лицо и закрывали мокрые волосы. Ее голова покоилась на краю ванны, словно Ребекка отдыхала, но угол между головой и туловищем был немыслимым. Вода из душа плескала ей на лицо и открытые глаза. Виктор медленно подошел и закрыл душ.

Никакие дыхательные упражнения не могли замедлить сердцебиение Виктора. Он присел у ванны и выронил нож. Понимая, что это бессмысленно, он все же проверил у Ребекки пульс. Кожа ее была еще теплой. Он протянул руку и убрал светлые волосы с ее лица. Она была недовольна, когда Виктор приказал высветлить их. Он осторожно закрыл ей глаза. Она выглядела мирно спящей. Виктор оставался возле нее гораздо дольше, чем этого требовала осторожность.

Он подобрал нож и поднялся. Костяшки его пальцев были белыми. Он чувствовал себя больным. Когда он вышел из ванной, в его глазах была холодная ярость.

На теле Ребекки не было ран, не было никаких следов борьбы, никакой крови, никакой кожи под ногтями – ничего, что говорило бы о том, что она хотя бы пыталась бороться. Но Виктор знал ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, – она не могла не попытаться защищаться. Но борьба с убийцей, кем бы он ни был, закончилась в ту же секунду, как началась. Убийца был профессионалом. И он был еще здесь. Ему нужна была не только Ребекка, ему нужен был и он, Виктор. Виктор обернулся и снова посмотрел на выключатель.