Киллер с пропеллером на мотороллере - [7]

— Ах, если бы так… — вздохнул старлей. — К сожалению, кадров не хватает, раскрываемость не так высока, как хотелось бы. В общем, можно понять угрозыск. Люди с ног падают, так что если дело более-менее ясное, то отчего бы его не закрыть, правда? Зачем копать дальше, когда картина преступления налицо? Вот вам трупы, вот вам орудие, вот вам отпечатки, вот вам заключение патологоанатома. Так?

Я пожала плечами. Свиблов утвердительно кивнул.

— Так, Саша, так. Поэтому-то вашего Порфирия Петровича в отделе и не любили. Странный он был.

Дело-то закрыто, премия получена, казалось бы — радуйся. А он все копает и копает… Его за самоуправство несколько раз едва не уволили. Так что, когда его самосвал сбил, многие даже обрадовались. Штатная единица освободилась.

— Вы что, меня на работу приглашаете? — удивилась я. — Что вы, Сережа, я не подхожу. Зачем угрозыску такой следователь, который не может 7а от 7б отличить?

Свиблов широко улыбнулся.

— В юморе вам не откажешь. И в иронии тоже. Взять хоть такую иронию судьбы: капитан Знаменский Павел Петрович погиб сразу после учиненного вам допроса. Кому-то это совпадение показалось бы странным.

— Странным? — Я снова пожала плечами. — Ничего странного. Судя по тому, что вы рассказали, Сережа, капитан жил в мире фантазий. Да и его беседы со мной это подтверждают. И вот, представьте, выходит такой человек на улицу и продолжает витать в облаках, строить воздушные замки своих фантастических теорий. Удивительно ли, что он не заметил самосвала? А при столкновении фантазии с самосвалом побеждает сами знаете кто.

В рыбьих глазах вспыхнула крошечная искорка — вспыхнула и погасла.

— С самосвалом, говорите? Видимо, так. Видимо, на этот раз Павел Петрович и впрямь столкнулся с самосвалом. А то и с чем-то посерьезней…

— С трактором «Кировец»? — предположила я.

— Зачем спрашивать? — снова улыбнулся он. — Вы ведь там были, на перекрестке. Были и все видели. Не так ли?

Я не стала отпираться. Мало ли каких показаний они там накопали.

— Так. Я подошла к перекрестку сразу после того, как… как это случилось.

Свиблов открыл вторую папку и минуту-другую справлялся с ее содержимым.

— Ну да, — сказал он наконец, — вот и свидетели подтверждают. Первой к погибшему подошла девушка, похожая по описанию на вас. Жаль, что вы не задержались до прихода милиционера.

Еще бы не подошла! Как же иначе я вытащила бы тогда из кармана Знаменского свой паспорт? Но этого, по-видимому, никто не заметил: все смотрели на раздавленную грудную клетку и на пузыри, выдуваемые ртом умирающего.

— Да, это так… — произнесла я по возможности скорбно. — Он был еще жив, вот я и наклонилась поближе. Знаете, в кинофильмах люди всегда говорят в такие моменты что-то самое важное. Для грядущих поколений. Ну вот, я и решила предоставить ему такую возможность. Все-таки не чужой человек умирает, хотя и фантазер.

Я замолчала, давая судаку возможность заглотить наживку.

— И что же он сказал?

— Буль… буль… буль… — раздельно ответила я, глядя прямо в серые рыбьи глаза и с наслаждением узнавая в них тень того же самого страха, который переполнял умирающего капитана Знаменского.

Вот так, парень. Поосторожней на поворотах. Знай, с кем имеешь. Это сейчас ты оперуполномоченный, а уже в следующую минуту булькаешь окровавленными губами свое последнее послание грядущим поколениям. Свиблов отвел взгляд и откашлялся. Видно было, что ему стоило некоторого труда вернуть себе необходимую уверенность.

— Вы так и не спросили… — проговорил он, поперхнулся и начал сызнова. — Вы почему-то даже не поинтересовались, зачем мы привезли вас сюда…

— А надо интересоваться? Разве вы сами не скажете?

Старлей снова взялся за папку. Я ждала, благожелательно улыбаясь.

— Потом был Миронов, — вдруг выпалил он. — Комиссар интернационального строительного отряда. Ему вы просто отрезали голову!

— Отрезала голову? — изумленно переспросила я. — Ну, знаете… Мне удивительно везет на любителей русской литературы. Прежний следователь чесал прямо по Достоевскому, а вы, похоже, увлекаетесь Булгаковым. Просто черт знает что, Сережа. Это, в конце концов, опасно! Вспомните, куда подобные фантазии завели капитана Знаменского. Вы ведь, по-моему, тоже оперуполномоченный.

Свиблов поднял от бумаг побледневшее лицо.

— Вы что, мне угрожаете?

Я всплеснула руками.

— Да что с вами, Сережа?! Как я могу вам угрожать? И чем? Кто я и кто вы…

Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент в углу комнаты послышался писк зуммера. Мигнула лампочка на стене. Старлей сделал глотательное движение, встал со стула и принялся собирать папки.

— Ждите здесь.

Я снова осталась одна, но ненадолго. Спустя минуту дверь комнаты отворилась, и вошел седовласый человек в форме с погонами полковника. Он поставил на стол небольшой кассетник, сел и, не здороваясь, стал смотреть на меня. Я отвечала ему честным пионерским взглядом, отчетливо при этом сознавая, что шутки, как видно, кончились. Теперь передо мной был уже не заполошный судачок Сережа. Подобной хищной рыбины испугался бы и сам Хемингуэй.

— А вы та еще штучка, Александра Родионовна, — сказал полковник и предостерегающе поднял палец, когда я собралась ответить.