Киллер - это навсегда - [94]

Похоже переборщила, он весь затрясся, побледнел и в воздухе запахло мочой. Как бы дуба не дал, кто мне тогда оправу для камней сделает, нового что ли искать. Повернулась и вышла, не забыв оставить жучок, послушаем завтра кому он звонил.

На улице ждали рокеры, вроде так они тогда себя называли, впрочем могу ошибаться.

— Итак, я вас слушаю звездочеты, — усаживаясь на свой байк сказала им.

Всё оказалось просто, они приглашали меня к себе в клуб, в любое время, лишь бы я приехала. Вначале хотела послать этих самокатчиков, но потом передумала, вдруг пригодятся. Пообещала как только появится свободное время к ним заглянуть. Было заметно, что ребята хотят о многом спросить, но я быстро попрощалась, одела шлем и перчатки, повернул ключ, затем газанув на прощание выехала со двора. Мой путь лежал в один сквер, там стоял неприметный вентиляционный киоск. Таких много раскидано по всей Москве, метро нужен воздух, вот через них идет принудительная циркуляция. Вроде ничего интересного, будка с дверью и жалюзями, только вот у этого была одна особенность, если в него спуститься, то на глубине шести метров за листом фанеры была металлическая дверь. Это был запасной выход бомбоубежища, отделенного от него полуметровой стеной бетона. В случае необходимости перегородку ломали, так появлялся ещё один выход. Дверь была закрыта на внутренний замок, тройной ключ проводника железной дороги отлично к ней подошел. Повернула, и приложив усилие открыла дверь. Включила фонарик, притворила за собой первую, передо мной стояла внушительная гермодверь. Она была закрыта на два механизма задраивания, то есть два рычага, которые я быстро повернула. За ней слева ниша с душем, видимо для обеззараживания и смыва радиации. Дальше ещё одна такая же дверь, открываю и вижу коридорчик с шестью шкафами, в которых лежали старые ОЗК и противогазы. Коридор упирался в бетонную стену, которую в случае чего должны были сломать. Зачем так мудрить непонятно, проще поставить еще одну дверь, впрочем я не эксперт в бункеростроении. Около двери электрошкаф, в нем я поднимаю рубильник и на стенах загораются светильники. Электричество есть, осталось проверить воду. Напротив стоящих справа металлических шкафов есть дверь, за ней помещение с двумя кушетками, тремя медицинскими шкафчиками со стеклянными стенками и большим блестящим столом. Напротив вход в санблок, там душевая и унитаз с раковиной как в поездах. Трубы блестят, сделаны из нержавейки, такие сотню лет простоял как новенькие, так что вода должна быть. Так и оказалось, стоило повернуть вентиль, а за ним и барашек крана, как побежала вода. Вначале коричневая, затем всё светлее и светлее. Горячей почему то не было, может отключена, а может просто до конца не подвели, но я была и этому рада. Пыли здесь порядочно, нужно будет сделать уборку, но первым делом поменять замок. Потом обязательно притащить постельное, медикаменты и провизию. Это будет мое личное убежище, про него мало кто знает, здесь можно в случае чего отсидеться. Поднимаю стальной лист пола, там ниша под кабели, туда складываю золото апельсинов, кинжал, орла Фаберже и оставшиеся деньги. У меня недавно было сто двадцать пять тысяч, ювелиру отдала пятьдесят восемь, стало быть осталось шестьдесят семь. Неплохо меня раздел Моисеич, впрочем это того стоило, брюлики и статуэтка известного мастера будут неплохим вложением в будущее.

Пора домой, время уже пятый час, сегодня покататься не вышло, но может быть завтра получится.

Борис Моисеевич ещё не скоро пришел в себя, у него до сих пор тряслись руки. Больше всего его напугали глаза, такие равнодушные и мертвые. На него смотрели как на насекомое, решали раздавить или пусть ползет дальше. Чувство было премерзкое, такого он никогда не испытывал. Что было делать дальше он пока не решил, вроде надо позвонить своему куратору, но страх, липкий страх держал за горло. То что она его в случае чего уберет, он не сомневался ни секунды, тут ему никто не поможет. Рука потянулась к телефону, он набрал номер Волкова. Дальше он узнал о своей визитерше много чего интересного. Нет, не по телефону, а в одном летнем кафе, где он встретился со своим родственником, Волков приходился ему троюродным племянником. Он наверное единственный кто поддержал Дмитрия когда тот женился на Вере. Так ему тогда и сказал, — Пошли их всех на обрезанный конец, это твоя жизнь, поэтому живи как хочешь. Я вот женился на украинке и никогда об этом не жалел. Мне не повезло только в одном, моя Ангелина умерла при родах, оставила одного с новорожденной дочкой. Я до конца ей буду благодарен за нашу Аннушку, другой жены мне не надо, — говорил старый еврей вытирая слезы.

Теперь он внимательно слушал Волкова, и чем дальше, тем больше уверится в мысли, что про девушку нужно молчать. Ольга оказывается работала в ОБХСС у полковника Марчина, в это же время её неоднократно видели на Лубянке. Лично знакома с Щелоковым, он ей кстати недавно вручил орден Красной звезды. Имеет шикарную квартиру, дачу и иномарку с мотоциклом. Финансово независима, связи везде, даже за границей. Криминал её обходит стороной, сам Князь благоволит ей.