Киллер для Айболита - [92]

— Жаль, — огорчился Стриж, не ведающий, что самой большой своей глупостью я считал то, что малодушно не придушил его пледом по дороге в Японию, и он разделил пачку на две части. — Держи, твоя доля. Ну что, до завтра? Да, Саня, ты ментам японским на глаза не попадайся. Может, Кинай нас на понт брал с этими фотороботами, а может, и нет.

— Не попадусь, — заверил я. — Кинай ждет нас в девять, не опаздывай.

— Ага, — кивнул он и метнулся к притормозившему у «Ростова» такси.

Я махнул ему рукой и неторопливо зашагал по тротуару. Мне вдруг захотелось немного пройтись наедине с собой, прежде чем ехать в «Хэйрози». Откровенно говоря, иногда я люблю побыть в одиночестве, и его, этого ощущения отстраненности, оторванности от окружающего мира мне очень не хватало в последнее время. Вокруг постоянно крутились: то Стриж, изводящий меня своими проблемами, то еще кто-нибудь, не менее надоедливый. Поэтому сейчас, оставшись один, я брел по городу, улыбаясь проснувшимся в черном бархате неба оранжевым звездам, бездумно скользил взглядом по всему, что попадало в поле зрения и чувствовал себя настоящим туристом, оказавшимся в краю своих детских грез. Вдоволь нагулявшись, я взял такси и отправился в «Хэйрози-клаб», где тоже имелся объект моих грез, отнюдь не детских.

В «Хэйрози», несмотря на ранний для ночных гуляк час, было оживленно. С трудом протиснувшись к стойке бара, я сделал заказ и принялся вертеть головой в происках свободного места. Вокруг, как и в прошлое посещение, шумело, смеялось и размахивало руками разноязыкое море людей всех цветов кожи и национальностей. Пожалуй, в этом водовороте лиц нечего опасаться агентов японской полиции, разыскивающих меня по приказу Сакато, решил я и, прихватив с собой стакан, направился к освободившемуся столику. Танцевальный ритм, льющийся из динамиков, пульсировал в ушах, отбивая такт на барабанных перепонках, разноцветные лучи прожекторов сплетались в полумраке зала, образуя причудливые узоры и бликуя на полуобнаженных телах официанток, торопливо разносящих заказы, не обращая внимания на такие мелочи, как чьи-то руки, скользящие мимоходом по их бедрам.

Я устроился за столом, закурил и принялся выдувать в потолок кольца дыма, безнадежно проигрывая в конкурентной борьбе густому туману, наползающему с эстрады. Несколько закутанных пока в длинные накидки женских фигур готовились там представить очередное феерическое шоу под арабские мотивы, неожиданно зазвучавшие в клубе. Американцы за соседним столиком, гоготавшие, словно стая диких гусей, притихли и принялись заинтересованно таращиться на эстраду. Что ж, там и в самом деле было на что посмотреть. Накидки слетели на пол, представив на всеобщее обозрение пышные тела смуглых танцовщиц, извивающихся в тщетной попытке изобразить восточный танец живота. Отчаянно тряся всем, чем только может трясти женщина, вбившая себе в голову, что умеет танцевать, они носились по эстраде, ежеминутно рискуя развалить ее под собственной тяжестью и кокетливо улыбаясь взвывшей от восторга публике.

Осознав, что мои вкусы относительно женской красоты здорово отличаются от вкусов собравшихся здесь мужчин, а значит, никто не собирается освистывать этих трясогузок, я загрустил, потерял всякий интерес к творящемуся на подиуме и от нечего делать принялся блуждать взглядом по соседним столикам. На второй минуте этих блужданий неожиданно выяснилось, что настоящих ценителей женской красоты в этом зале двое. Один из них, разумеется, это я. А второй… Вторым был загорелый белозубый тип, двухметровый, атлетичный и самоуверенный, как голливудская звезда в зените славы. Когда у человека все в жизни идет как надо, это сразу отчетливо проступает в его манере держаться, в жестах, взгляде. Так вот, у этого парня, в отличие от меня, все шло как надо, и я это понял сразу.

Понимала это, видимо, и светловолосая женщина, которая сидела рядом с ним, улыбавшаяся своему спутнику загадочной и манящей улыбкой, от которой мое сердце забилось в груди, норовя выскочить наружу и станцевать ирландскую джигу прямо на столе, среди стаканов и бутылок с пивом. Потому что рядом с загорелым типом сидела Ксения в маленьком, как говорится, черном платье, открывающем белые плечи и длинные стройные ноги; и смотрела она на этого парня так, что он сразу начал вызывать у меня сильнейшую антипатию. «Вообще-то меня всегда мутило от самодовольных красавцев вроде него», — неожиданно вспомнил я, раздраженно щелкая зажигалкой. Но этот почему-то не нравился мне больше других. Может, потому, что за ним не охотились разного рода головорезы, вроде Сакато; что не приходилось ему метаться по всей Японии, выполняя чужую волю и рискуя при этом нарваться на пулю; что не его, а мой фоторобот висел сейчас в полицейских участках… А может, мне просто не понравилось, как по-хозяйски он держит Ксению за руку, не знаю.

В любом случае, задерживаться в «Хэйрози» больше не имело смысла. Пару раз мне уже доводилось попадать в подобные глупые ситуации, а потому я знал, что выход из них возможен только один. И находится он там же, где вход в клуб. «Эх, зря не послушал Стрижа». — подумал я, вставая и начиная протискиваться к двери. И вообще, не везет мне с «Хэйрози». То в драку здесь ввяжусь, то настроение испорчу зрелищем воркующей черт те с кем женщины, о которой я слишком часто вспоминал в последнее время.