Кикимора и другие. Сказки-притчи - [5]

А вскоре у него братики с сестричками появилися. Были они, как папка, Змеями летучими, но верховенство брата старшего сразу приняли.

* * *

Переглянулись духи лесные после слов услышанных. Ясно им стало, кто это в лесу дремучем под боком у них поселился.

А Баюн дальше сказ свой повел.

Наскучила вскоре Горынычу жизнь семейная. И стал он потихоньку от жены к смертным летать. Дошли до него как-то слухи, что краше дочери княжеской на всей земле русской девы нет. Надумал Змей во что бы то ни стало соблазнить её. Дождался, пока та в сад княжеский одна погулять выйдет, из-за дерева молодцем появился и заговорить хотел. А дева, как незнакомца увидела, сразу в крик бросилась. Стражники тут же понабежали, секирами острыми размахивают.

Пришлось Горынычу Змеем оборачиваться и ноги побыстрей уносить. Благо, шкура недалече, за яблоней лежала. Но решил он зачем-то дочь княжескую с собой прихватить.[12] Летит и думает, куда же ему с девой этой деваться-то? Домой отнести — жена скандалить начнет, и пред детьми неудобно. А в лесу спрятать, так братья все равно найдут. И так, говорят, род змеиный опозорил.

Приземлился Горыныч у лесочка ближайшего и с пленницей своей переговорить захотел. Может, сменит она гнев на милость, и по ночам наведываться тайно разрешит. Только дева, как подхватил он её, чувств сразу лишилася, да так в себя и не приходила больше. Вот и пришлось Змею одному в горы свои возвращаться.

Князь, не медля, дружину на поиски снарядил. Та и нашла дочь его вскорости, и во дворец доставила. Заперли ее за семью замками, а чтоб безобразие такое впредь не допускать, награду великую положили. Тому, кто Змеюгу летучую поймает и дев воровать навсегда отучит, в жены дочь княжескую отдадут и половину земель в придачу.

Много охотников сразу выискалось награду заветную получить, только нигде Горыныча сыскать не могли. Решил он пока переждать малость и носа из гор не показывал.

Но Данила-богатырь самый хитрый оказался. Девицу, на княжну похожую, нашел, в одежды дорогие вырядил и в поле чистом гулять заставил. А сам в кустах схоронился, Змея дожидается.

День девица по полю ходит, другой. Не летит никто.

— Надоело, — говорит. — Не хочу больше зазря мучаться.

Пришлось Даниле приданое большое ей пообещать, коль дело их выгорит.

Через неделю подумал Змей, что уж верно забыли все о проделке его, и решил еще разок в град престольный наведаться. Как увидел он дочь княжескую, средь полей гуляющую, глазам своим не поверил. Видать, понравился он ей все-таки, коль одна его дожидается.

Притормозил Горыныч, но приземляться не стал. Кругами над полем летает, стражников в кустах высматривает. Но никого сверху разглядеть не смог и за лесочком небольшим на землю спустился. Шкуру змеиную сбросил и молодцем перед девой предстал. Тут Данила-богатырь сеть на него и набросил. Только не учел он, что Змей в образе человечьем силы недюжинной был. Стал Горыныч сеть плетеную прямо руками рвать. Но Данила на то меч свой достал и размахивать им начал.

Еще больше Змей на обидчика своего разозлился. Веревки с себя сбросил, деревцо молодое вывернул и давай богатыря по полю гонять. Тот, от молодца рассвирепевшего улепетывая, в ногах ненароком запутался да на землю со всего размаху и грохнулся. Видит, пришибет сейчас мужик дубиной своей и меч с перепугу вперед выставил. Горыныч на него со всего маху и налетел.

Смотрит Данила, помирает молодец. Только кто ж поверит ему, что Змей это летучий. Может, и не он вовсе, а так, мужик из леса погулять вышел. Скажут, прибил неизвестно кого, а полкняжества с дочерью впридачу получить хочет.

Раздумывал богатырь пока, тучи на небе собираться начали. Почернело кругом, и вихри быстрые по полю закружили. Того и гляди, с собой унесут. А как кончилось все, исчез мужик, как будто и не было его. То брат Горыныча, давно уж за ним присматривающий, тело его забрал.

И понес он его со шкурой вместе к богине, что мамкой всем им приходилася. Запричитала та над сыночком своим непутевым и сразу за водицей мертвой да живой бросилась. Только как оживлять Змея — задумалась. Коли в образе человечьем воскресить, до конца дней своих ходить так и будет. Вот и пришлось шкуру змеиную прямо к телу его пришивать.

Полили Змея водицей мертвой — рана от меча затянулася. А после водицы живой Горыныч, на радость всем, глаза открыл. Только шкуру свою он теперь сбрасывать уж не мог. Да и с головами у него после этого…

Заверещал вдруг Баюн благим голосом и духов всех перепугал. То Баба Яга незаметно к дубу подкралася и за ухо Кота прихватила.

— Ты почто о Горыныче небылицы всякие сказываешь, — строго так спрашивает.

— Подумаешь, — Кот ей в ответ. — Приукрасил для складности малость.

А сам у ног ее трется, в глаза просительно заглядывает. Любила его Яга, потому и прощала проделки мелкие. Поворчала Старая для вида и в избушку к себе сметанкой потчевать повела.

* * *

Долго духи лесные еще о сказе Баюна судачили. И порешили, наконец. Ежели хочет Соловей отдельно от всех жить, не водиться ни с кем — воля его. Не трогает никого — и то ладно.

А что затворничество свое охраняет и ловушек в лесу понаделал, так главное, чтоб Леший Авдей не жаловался. А тот уж давно дальше опушки во владения свои не заглядывал и доволен всем был.