Киевской Руси не было, или Что скрывают историки - [133]

А как же знаменитый торговый путь из варяг в греки по Волхову и Днепру? В том-то и дело, что этот маршрут появился только тогда, когда у историков появилась необходимость надуть шарик фантомной истории Киевской Руси. Если городок Киава и существовал в описываемый период, то он мог быть лишь столицей маленького удельного княжества, довольствуясь ролью посреднического торгового центра. Торговля же международного масштаба со скифами-русами велась через Крым. Собственно, иначе и быть не могло. Ведь скифы по представлениям ромеев обитали в северной Гиперборее, то есть в бассейне реки Волги и севернее (иначе где же они добывали моржовую кость?). Таким образом, торговый путь мог пролегать только по реке Волге и Дону, откуда купцы через Азовское море (Меотиду) прибывали в Крым (Тавриду). Заезжать в Киев им было совершенно не по пути.

Вообще, в ромейских источниках порой достаточно ясно читается противопоставление народа «росы» славянам. По мнению Бибикова, «очень важны свидетельства Константина Багрянородного о взаимоотношениях россов и славян. Судя по приводимому ниже тексту, византийцы еще в Х в. отчетливо разделяли россов и славян как в этнолингвистическом, так и в политическом отношении. Славянские племена, перечисленные в трактате, являются данниками («пактиотами») россов». Но если россы не славяне, то кто же? Вполне можно предположить, что племя россов обитало где-то в лесостепной зоне по Днепру выше порогов, терроризируя славянские племена, живущие в лесах выше по течению. Поскольку связь лесных славян с внешним миром была возможна только по Днепру, россы монополизировали торговлю с ними. Вполне вероятно, что река россь, впадающая в Днепр ниже Киева, названа так в честь россов (или наоборот).

Судя по описаниям, россы были самыми свирепыми и кровожадными разбойниками в мире. Их образ жизни Константин Багрянородный описывает достаточно подробно:

«О россах, отправляющихся с однодеревками из россии в Константинополь… приходящие из внешней россии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта россии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты, а именно: кри-витеины, лендзанины и прочие Славинии — рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] вхожи в эту самую реку и отправляются в Киаву. Их вытаскивают для [оснастки] и продают россам. Россы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витечеву, которая является крепостью-пактиотом россов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, извергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого россы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами дно, волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что означает «Островок порога». Он подобен первому тяжек и труднопроходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога», а затем также — четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачивакитов (печенегов. — Авт.). А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также, одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому поросски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает «Кипение воды», и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог». Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, [идя] из россии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину с низа до того [места], где высовываются подводные скалы — насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против россов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми.