Киевской Руси не было, или Что скрывают историки - [121]

Третий Рим умер, да здравствует Третий Рим!

У всякого народа есть некий устойчивый комплекс представлений о себе, о собственном характере, своей истории, предназначении — все это и называется национальным самосознанием. Ничуть не удивительно, что всякий народ видит себя гораздо более красивым, героическим, культурным и благородным, нежели соседи. И на этой почве зачастую возникает явление этноцентризма, которое можно окрестить национальной мегаломанией, то есть манией величия, проще говоря. Например, китайцы считают себя самым древним цивилизованным народом на планете, и им плевать, что то же самое думают о себе японцы, иранцы, индийцы или греки. Китайское правительство даже затрачивает значительное количество средств на изыскания на своей территории останков древнего человека, который оказался бы самым древним из всех известных науке. Казалось бы, что с того, что родиной человечества является Африка, как считает современная наука? Но нет, если китайцы отыщут где-нибудь в долине реки Янцзы череп, который будет ближе к обезьяне, то это будет интерпретировано ими, как признак исключительности китайской нации, его «первородности» по отношению к остальным народам. Как говорится, флаг им в руки.

Кстати, термин «национальная мегаломания» ввел известный польский этнограф Ян Станислав Быстронь. Надо полагать, в польской мегаломании он толк понимает. Алексей Юдин в статье «Новая украинская мифология» (журнал «Неприкосновенный Запас», № 1,2000 г.) рассказывает о его этнографических изысканиях: «Быстронь писал о ксендзе-францисканце, докторе теологии; генерале Общества по выкупанию узников Вой цехе Демболенцком, который издал в 1633 г. в Варшаве любопытную книгу посвященную доказательству прав древнейшего в Европе Королевства Польского (или Скифского) на наследство Адама, Сифа и Иафета и, соответственно, на мировое господство. В книге говорилось, в частности, о былом переносе трона мира из Ливана на территорию Польской Короны, из чего следовал вывод, что поляки-скифы (или сарматы) — древнейший народ на земле и прямо наследуют политическую власть надо всем миром. Для автора было несомненным, «что белый орел вскоре снова будет простирать крыла свои надо всем светом, когда какой-либо король польский, или аквилонский, покорив турок; трон или мировое Величество перенесет из Польши в Сирию и установит там на Ливанской горе; где он был изначально и откуда его к нам Полях (так!), наш предок, перенес. И на нем с наследниками своими до скончания света вновь как прежде будет властвовать над Азией, Африкой и Европой».

Права Польши на воссоздание мировой империи опираются здесь на родословные. Но Демболенцкий приводил и лингвистические аргументы. Ясно, что если до смешения наречий во время строительства Вавилонской башни человечество пользовалось одним единственным языком, то лишь один язык из ныне существующих может претендовать на статус первого, изначального (соответственно — сакрального, истинного, сотворенного Богом для первых людей). Таковым, несомненно, является «словеньски»(т. е. по сути, польский), который Демболенцкий отождествлял с первым в мире сирийским языком. Греческий, латынь и прочие языки ведут свой род от славянского. Аргумент в пользу «первичности» славянского приводился весьма остроумный: никакой иноземец («никакая неукрепленная губа») не выговорит его слов chrzaszcz, chrzest, trzpien, trzmiel и им подобных. Это ли не свидетельство превосходства?! Впрочем, языковая мегаломания не ограничилась в Польше XVII веком. Быстронь писал, что даже в 1895 г. в Вильне вышла книга известного библиографа середины прошлого века Адама Йохера под названием: «Гармония языков, или слияние их в один, то есть польский, при помощи финикийского, возвращенного в семью славянских языков», где автор доказывал первичность польского языка»[97].

У поляков были достойные ученики — украинцы, которых они наспех «слепили из того, что было», создав этномутантов для борьбы с русскими. Вся история украинства составляет всего-то пару веков, зато с каким азартом «национально свидомые» хлопцы пыжатся помериться пиписками со старшими, а потом с упоением хвастаются, что у них самая длинная в Европе… история.

В этом ключе интересно посмотреть, являлся ли русский народ когда-нибудь носителем идеи собственной исключительности. Следует даже сузить вопрос — надо отыскать примеры, когда этой идеей была бы одержима элита, поскольку народ как таковой может участвовать в реализации некоего мессианского проекта, не осознавая его сути. Так солдат зачастую понятия не имеет о целях войны, ее экономической или политической подоплеке, но он верит своим командирам и с энтузиазмом убивает врагов, поскольку видит в этом воплощение идеи служения отечеству. Каким образом его вдохновляют на это политруки (священники, жрецы, политики) — вопрос технологии.

Попы сегодня очень любят поразводить демагогию о богоизбранности русского народа, что свидетельствует лишь об их неспособности к творчеству. Если бы они обладали хоть толикой творческой фантазии, то смогли бы придумать что-нибудь оригинальное, а так они всего лишь занимаются банальным плагиатом, перекраивая известные концепции богоизбранности еврейского народа (иудаизм), богоизбранности немецкого народа (национал-социализм) и им подобных верований. Идея богоизбранности деструктивна сама по себе, поскольку предполагает пассивное следование неким посылам свыше (божьей воле, воле фюрера), в то время как в любой ситуации, а в кризисной тем более, необходим активный анализ и поиск путей творческого решения стоящих задач. Впрочем, грех обижаться на церковников — они, как интеллигенты в чистом виде, ни на что путное все равно не способны.