Киевская Русь - [99]
В целом церковнославянский сыграл в развитии русского литературного языка роль, подобную роли латинского в формировании французского и роли французского в формировании английского языка. Различие в том, что болгарский и русский – языки одной семьи, а в девятом веке сходство между отдельными славянскими языками, несомненно, было более значительным, чем сейчас. Связь, таким образом, между двумя этими языками была куда более тесной, чем между латинским и кельтским или между французским и англосаксонским. Не боясь преувеличения, можно сказать, что церковнославянский составлял в веках и составляет по сей день основу русского литературного языка.
Но, несмотря на близкое родство церковнославянского и древнерусского языков, в них существовали также определенные различия. Для первого были характерны носовые звуки, подобные французским on и еп. В древнерусском, по крайней мере с десятого столетия, не было носовых гласных. Другим фонетическим различием являлась русская тенденция относительно сонорности: так, вместо церковнославянских сочетаний ра, ла и тому подобных в русском находим оро, оло и т. д. В результате: церковнославянская брада – в русском борода, глава – голова192.
Современный русский язык – это один из трех языков восточнославянской группы, другие два – белорусский и украинский. Разделение восточнославянской группы на эти три языка было результатом длительного процесса, определяющим фактором которого явились политические и культурные различия – различия, выступившие на первый план во время монгольского периода (с тринадцатого по пятнадцатое столетие). До этого на Руси было два основных фонологических района: южнорусская и северорусская группы диалектов. Внутри первой развились украинский и белорусский языки и южное великорусское наречие, внутри второй – северное великорусское наречие. Последние два соединились и образовали основу великорусского языка, теперь известного как просто русский193.
Как известно, с незапамятных времен русские жили в тесном контакте с различными персидскими и тюркскими племенами. Поэтому абсолютно естественно, что в русском лексиконе должны быть персидские и тюркские слова. Количество тюркских заимствований, как и монгольских терминов, заметно увеличилось после монгольского нашествия тринадцатого века, но некоторые вошли в русский язык еще в киевский период и даже ранее194.
Кроме этого русский лексикон того периода содержал слова, заимствованные из разных европейских языков: греческого, латинского, норвежского и немецкого. Эти заимствования отражают различные стадии торговых и культурных взаимоотношений между Русью и ее соседями.
Русские получили из Болгарии так называемую «кириллицу» – алфавит195, который с того времени используется в России с некоторыми изменениями. Поскольку носовые звуки давно исчезли из русского языка, буквы, обозначающие их, постепенно перестали употребляться.
В начале восемнадцатого века, при Петре Великом, русским буквам придали своего рода латинизированную форму, которая стала известна как «светский алфавит»; старый церковнославянский алфавит, однако, продолжали использовать в религиозных книгах. После революции 1917 г. «светский» алфавит еще больше упростили, исключив несколько устаревших букв. В киевский период, конечно, все книги были рукописными. До четырнадцатого столетия на Руси использовали шрифт устав, а с четырнадцатого века появилась его упрощенная форма полуустав. В неофициальном письме он скоро уступил место скорописи. В секретной переписке использовали различные формы тайнописи. До монгольского периода все книги писали на пергаменте, в четырнадцатом веке стали использовать бумагу и затем постепенно полностью на нее перешли.
Пергамент был очень дорогим, а письмо уставом медленным. Изготовление книги, даже нескольких копий или единственной копии, требовало больших расходов. В определенном смысле книги были роскошью. Тем не менее Древняя Русь располагала большим количеством книг. Несмотря на частые пожары и полное уничтожение книг во время войн, особенно в течение монгольского нашествия, сохранилось более пятисот манускриптов и тысяча грамот и документов, написанных в период с одиннадцатого по четырнадцатое столетие, в основном в монастырских библиотеках. Кроме этого много книг киевского периода известны в поздних списках. Общее количество дошедших до нас рукописных книг, написанных и переписанных на Руси с одиннадцатого по семнадцатый век, равняется примерно пятидесяти тысячам196.
3. Фольклор
Язык – это прежде всего средство общения между людьми. Он связывает личность с социальной группой: и с ближайшим окружением – семьей или задругой, и с более широкой социальной группой – родом, племенем, нацией. В обществе язык выполняет различные официальные функции, обслуживая религию, государство, правосудие. На стадии «литературного языка» он становится инструментом образования, науки, литературы.
До достижения этой финальной культурной стадии язык переживает длительный процесс внутреннего развития, являясь средством самовыражения отдельных личностей и групп во время работы и отдыха. Продукты подобного самовыражения мы обычно называем фольклором. Отголоски этой древней поэтической традиции сохранились преимущественно в крестьянской среде, по крайней мере в России, и поэтому термин «фольклор» стал почти синонимичным понятию «народная литература», обозначая литературные произведения низших классов. В древний период ситуация была иной, так как развитие творческих способностей в области литературы основывалось на сотрудничестве всех социальных групп. В киевский период, после введения на Руси христианства и появления письменных текстов, в литературном искусстве сформировался своеобразный дуализм. Как мастерски формулирует это Роман Якобсон: «На протяжении многих столетий русская письменная литература почти полностью оставалась прерогативой церкви: при всем его богатстве и высокой художественности древнерусское литературное наследство почти все состоит из жизнеописаний святых и благочестивых людей, религиозных сказаний, молитв, проповедей, богословских рассуждений и летописей в монастырском стиле. Древний русский народ обладал богатейшей, оригинальной, разнообразной и высокохудожественной литературой, но единственным средством ее распространения было устное изложение. Идея использовать буквы для светской поэзии была абсолютно чужда русской традиции, и выразительные средства этой поэзии были неотделимы от устного наследия и устной традиции»
Киевская Русь – вторая книга Истории России Г.В. Вернадского, посвящена периоду от прихода варягов до монголо-татарского нашествия. На основе громадного количества источников автор сделал попытку отобразить все стороны жизни раннего русского государства. Книга предназначена для широкого круга читателей. На русском языке издается впервые.
Георгий Владимирович Вернадский (1887 — 1973) — сын В.И.Вернадского. Выдающийся русский историк. Ученик В.О.Ключевского, С.Ф.Платонова, Ю.В.Готье, А.А.Кизеветтера. С 1920 года в эмиграции. Профессор русской истории Карлова университета (Чехословакия) с 1922 г. и Йельского университета (США) с 1927 г. по 1956 г. Один из теоретиков евразийского движения. Л.Н.Гумилев называл себя последователем Г.В.Вернадского.Георгий Владимирович — автор многочисленных статей и монографий по русской истории. Вершиной творчества Г.В.Вернадского стала многотомная `История России`, которая явилась воплощением исторической концепции евразийства.
«Монголы и Русь» – третья книга «Истории России» Г.В.Вернадского, посвященная периоду монголо-татарского нашествия, анализу его влияния на дальнейшие судьбы развития России. На основе обширного спектра источников автор предлагает читателю собственное видение социокультурных последствий вторжения монголов в Россию.
«Россия в средние века» – четвертая книга «Истории России» Г.В.Вернадского, посвященная периоду XV – начала XVI веков, когда происходит становление централизованного русского государства. Обращаясь к обширному кругу источников, автор рисует панораму экономической, социально-политической и культурной истории Московского царства в эпоху обретения им независимости от татаро-монголов и постепенного роста его мощи.
«Московское царство» – книга, завершающая «Историю России» Г.В.Вернадского. Автор повествует о событиях отечественной истории от эпохи царствования Ивана Грозного до Смутного времени и восхождении на престол и утверждении династии Романовых. На основе обширного круга источников, читатель знакомится с определяющими тенденциями экономической, социально-политической и культурной жизни России этого периода.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
Животворящей святыней назвал А.С. Пушкин два чувства, столь близкие русскому человеку – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Отсутствие этих чувств, пренебрежение ими лишает человека самостояния и самосознания. И чтобы не делал он в этом бренном мире, какие бы усилия не прилагал к достижению поставленных целей – без этой любви к истокам своим, все превращается в сизифов труд, является суетой сует, становится, как ни страшно, алтарем без божества.Очерками из современной жизни страны, людей, рассказами о былом – эти мысли пытается своеобразно донести до читателей автор данной книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.