Киевская Русь - [112]
В Суздальском княжестве князь Константин (сын Всеволода III), пишет Татищев, собрал библиотеку из греческих и славянских книг, заказал переводы с греческого на русский и завещал в 1218 г. свой дом во Владимире и часть доходов от имения школе, в которой должны были обучать греческому языку252.
Достоверность информации Татищева по обоим этим случаям подвергается сомнению. Но согласно другим доступным источникам, Смоленск и Суздальское княжество в конце двенадцатого и начале тринадцатого века являлись важными интеллектуальными и художественными центрами; было бы трудно объяснить их культурный расцвет, не допуская, что в тот период в обоих местах существовали хорошие школы; следовательно, данные Татищева прекрасно соответствуют общей исторической картине.
Хотя мы можем полагать, что в Киевской Руси были как начальные, так и высшие школы, немногое известно об их учебных планах. «Часослов» использовался в качестве первой учебной книги, затем учились по Псалтырю. Школьная дисциплина, очевидно, была суровой. В «Житии св. Авраамия Смоленского» (тринадцатый век) можно видеть, что ученики временами впадали в отчаяние, а в так называемой «Пчеле», собрании греческих афоризмов, школа упоминается как одно из «трех несчастий», другие два – бедность и злая жена. По-видимому, некоторые дети из княжеских и боярский семей отправлялись для образования в Константинополь. Автор «Даниила Заточника» вставляет среди других своих шпилек: «Я не ездил за моря брать уроки у философов», – откуда следует, что кто‐то ездил.
Хотя мы и не располагаем статистикой учебного дела этого периода, можно с уверенностью допустить, что Русь в то время имела значительное количество школ, по крайней мере в городах, и процент грамотных, по крайней мере среди людей высших классов, был высоким. В любом случае все князья и духовенство были грамотными. Также следует признать, что в киевском обществе сформировалась настоящая элита; немногочисленная, возможно, но элита, достигшая высокого культурного уровня.
10. Гуманитарные науки
Теология была краеугольным камнем средневековой духовной культуры как в Западной, так и в Восточной Европе – философия считалась лишь «служанкой теологии». В этом отношении развитие философской мысли в Киевской Руси следовало тому же общему пути, что и в Византии, и на Западе.
Судя по трудам некоторых русских священнослужителей киевского периода (таких, как митрополиты Иларион и Климент, епископ Кирилл), русская элита находилась тогда на таком же интеллектуальном уровне, как византийская и западная. Однако русские книжники того времени не оставили систематических работ ни по богословию, ни по философии. Их произведения – по крайней мере те, что дошли до нас, – состоят из проповедей и коротких поучений. С необходимыми оговорками следует согласиться с преподобным Георгием Флоровским, что древнерусская теологическая культура оставалась «немой» на протяжении нескольких столетий; хотя, как подчеркивает тот же автор, из отсутствия письменного философского самовыражения киевских русских не стоит заключать, что их интеллект не был развит достаточно для философского размышления253. Показателем того, что люди думали, может служить то, что они читали; следовательно, уместным здесь будет краткий обзор произведений греческой теологической литературы, доступной русским того периода в славянских переводах254. Следует отметить, что известны также русские переводы с латинского255.
К моменту крещения Руси Новый Завет был полностью переведен на славянский. Евангелие имелось в двух формах. Некоторые рукописи содержали полные тексты четырех Евангелий («Тетра»). В других выдержки из Евангелий давались в том порядке, в котором их читали в церкви, в соответствии с годовым циклом богослужений. Это называлось «Апракосом». «Деяния Апостолов» и «Притчи» составляли отдельную книгу, под названием «Апостол». Книги Ветхого Завета распространялись по отдельности, и, когда в конце пятнадцатого века епископ Геннадий Новгородский приказал их все собрать, чтобы подготовить полный свод, некоторые оказались утерянными, поэтому их пришлось перевести заново. Первое печатное славянское издание полной Библии появилось в 1581 г.
Из книг Ветхого Завета наибольшей популярностью у русских читателей пользовался «Псалтырь». Его читали во всех слоях общества и часто цитировали. Книги пророков тоже были широко известны. Из исторических книг Ветхого Завета был составлен сокращенный сборник, известный как «Палея». В сборник вошли не только канонические тексты, но и апокрифы.
Необходимо заметить, что термин «апокриф» мы употребляем здесь не в протестантском его понимании, а так, как он трактуется в Греческой и Римской церкви: таким образом, так называемые деутероканонические книги (не входящие в иудейскую Библию) апокрифами не признаются. Списки запрещенных книг существовали в Византии, и один из них появился в славянском переводе в 1073 г., но, поскольку их было несколько, причем разного содержания, некоторая путаница была неизбежна, особенно в недавно обращенной стране. Не только миряне, но даже и епископы иной раз не могли уверенно отличить «истинную» книгу от «подложной».
