Кибернетика функциональных систем - [10]

, которая была разобрана выше.

Можно указать на ряд весьма прогрессивных и успешных попыток применения принципа функциональной системы к процессам восстановления речи, к проблеме компенсации функций, к проблеме физиологической структуры речи и т.д. (А.Р.Лурия,

1959).

Достаточно указать, например, что ни падежа, ни ударения на каком-либо слоге, в середине фразы мы не могли бы сделать без предварительной организации контроля произношения.

Весьма обстоятельно эту физиологическую архитектуру поведенческих актов разрабатывает в последние годы Н.А.Бернштейн.

Все это вместе взятое дает нам основание думать, что физиология, несомненно, стоит сейчас накануне больших обобщений, которые позволят ей установить еще более тесный контакт с теми пограничными проблемами математики, физики и техники, которые объединены под общей эгидой кибернетики.

В такой же степени ощущается необходимость в формировании каких-то новых понятий и принципов, которые позволили бы физиологам и кибернетикам в более общей форме формулировать перспективы дальнейшей совместной творческой работы.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА КАК УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ПРИНЦИП ИЗУЧЕНИЯ УРОВНЕЙ БИОЛОГИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ¹

П.К. АНОХИН

оздание общих концепций помогает экспериментатору не

только объяснять уже полученный материал и поставить

его в соответствующее место в большой и организованной системе процессов, но и ставить новые вопросы, предвидеть результаты их решения и таким образом обогащать исследование в более ускоренных темпах, чем это имеет место при обычных приемах чисто аналитического исследования.

Сейчас во всем мире идут поиски системных подходов и синтетических концепций, которые позволили бы исследователю не потонуть в половодье разрозненных сведений, а, наоборот, помогли бы ему вскрыть общие закономерности, обобщить конкретные факты и объяснить их в рамках общих теорий. В связи с этим организуются международные симпозиумы, создаются специальные международные центры по изучению систем. Обширная литература (например, [5], [6] и др.) возникла в поисках таких концепций, которые были бы способны объединить в единую систему разрозненные, хотя по отдельности и блестящие, факты.

Создание общих концепций немыслимо без точного определения понятий. Концепции, понятия которых неопределенны, обычно бывают малоэффективными. В научной литературе, посвященной исследованию систем, встречается много терминов: “организация”, “структура”, “структурные уровни”, “система”, “интеграция” и т.д., которые перекрывают друг друга и строго не определены, что порождает поразительное взаимонепонимание и бесплодность общих дискуссий.

В связи с этим встает настоятельная необходимость раскрыть качественные критерии, например, понятия организованности.

Что такое организованность? Какой наиболее специфический критерий организованности мы возьмем? Есть ли разница между терминами “организация” и “система”, “структура” и “интеграция” и т.д. Отсутствие точных дефиниций в таких терминах крайне ограничивает плодотворность теоретических исследований. К счастью, когда речь идет о строгом эксперименте и о решении конкретных исследовательских задач, то сама жизнь, практика, заставляет исследователя искать точные формулировки и границы каждого понятия.

Обычно, когда говорят “система”, то под этим подразумевают всего только нечто “более организованное, чем если бы не было системы”. Для физиологов, биологов система появляется там, где у этой организации имеются какие-то приспособительные, полезные для жизни животного результаты. Нет системы там, где не получается никаких полезных результатов для животного. Тогда это просто собрание множества каких-то компонентов, пусть даже внешне и организованное.

В период разработки теории функциональной системы (1935 г.) мы установили, что компоненты системы, сколько бы их ни было, как бы они ни функционировали, ведут себя таким образом, что их “взаимодействие” неизбежно превращается во “вза-имосодействие” [1]. По сути дела, система может включать новые компоненты только по одному-единственному критерию — в какой степени этот компонент способствует и облегчает получение приспособительного результата.

Присмотритесь внимательно к кошке во время осуществления ею так называемого “чесательного рефлекса”. Производя точечные раздражения за ухом кошки, можно вызвать движение ее задней лапы к пункту раздражения и затем ряд чесательных движений. Со времен Шерингтона этот феномен получил название “чесательного рефлекса”. На такое название, конечно, в значительной степени повлияло господство классической трехчленной рефлекторной дуги. Но так ли протекает весь процесс чесания, как это трактуется с точки зрения рефлекторной теории Декарта?

В самом деле, к пункту раздражения не только тянется задняя лапа кошки, но и вся голова и шея направляются к приближающейся лапе — следовательно, мышцы шеи и мышцы лапы совершенно очевидно содействуют получению конечного приспособительного результата — удалению раздражающего агента.

Ш

Однако дело здесь не ограничивается только содействием шейной мускулатуры и мускулатуры задней конечности. В эту интеграцию включается и осевая мускулатура тела. В самом деле, изгибается все туловище, а другая задняя конечность занимает позицию, способствующую удержанию тела в равновесии при данных условиях деятельности всего организма.