KGBT+ (КГБТ+) - [11]

— Смерть — естественная граница телесного опыта, — ответил монах. — Вы умрете, как и все. Практика позволяет яснее ощутить приближение этого момента. Сейчас идет война. Смерть приплывает по воде и прилетает на крыльях…

Эти слова словно сдернули с моей памяти вуаль, и я вспомнил свой сон.

Мне снилось, что мы высаживаемся на заросший пальмами остров, а нас атакуют уродливые пузатые истребители. Это были уже не английские «Харрикейны», а что-то мне неизвестное. Самым страшным были не крупнокалиберные пули, режущие воду и человеческое мясо, а рисунки на бортах — голые женщины, оскаленные акулы, порочные пеликаны, какие-то нелепые обезьянки.

Когда самолеты проносились низко над пальмами, рисунки делались отчетливо видны. Это убивало магию боя, превращало войну, где мы отдавали жизни за страну и императора, в позорный балаган. У японского солдата отнимали последнее, что можно отнять — достоинство смерти. Герои духа дрались с мультфильмом для мещан… Понятно было, кто победит.

Сон этот имел особую патину достоверности. Дело в том, что я никогда не видел подобных изображений на самолетах. Мой мозг вряд ли сумел бы нарисовать такую картину сам.

С другой стороны, если мне снился Гуаданканал, было непонятно, почему мы высаживаемся на этот остров. Мы занимали его и так.

— Смерть от вражеской пули — то, что написано у вас на роду, — сказал монах, выслушав мой рассказ. — Вы много жизней были воином, убили уйму людей, и ваши расчеты с миром еще не завершены.

— Я не боюсь умереть.

— Дело не в том, боитесь вы или нет. Дело в том, чтобы сделать осознанный выбор.

— А он у меня есть?

— Да, — ответил монах. — Благодаря нашему знакомству, мой друг, он у вас есть. Вы можете ждать, пока вас убьет война. А еще вы можете встретить корову с теленком…

Похоже, он говорил со мной дзенскими коанами, как когда-то я с ним.

— Какую корову?

— Я не завершил историю про Бахию, — сказал монах. — А вы не поинтересовались тем, что случилось дальше.

— Я думал, — ответил я, — сутра кончается тем, что Бахия получил учение.

Монах засмеялся.

— Нет. Там есть продолжение, и довольно любопытное. Услышав слова Будды, Бахия немедленно освободился от всех загрязнений ума. А Будда продолжил свой путь по городу.

— То есть Бахия стал архатом? — спросил я. — Вполне ожидаемый конец.

— Это еще не конец. Сутра сообщает, что как только Будда ушел, Бахию убила корова с теленком. Возвращаясь домой, Будда увидел его труп. Он велел ученикам взять его, кремировать — и воздвигнуть над ним ступу. А когда ученики спросили, в каком направлении ушел Бахия и каково его будущее состояние, Будда сказал так: «Бахия, одетый в кору, был мудр. Он следовал Дхарме как надлежит и не досаждал мне расспросами об учении. Бахия, одетый в кору, теперь полностью свободен…»

— Да, — сказал я. — Понимаю. Не досаждал расспросами. Просто не успел. Будда был благодарен за передышку и посмертно произвел его в архаты.

— Не следует распространять циничные нравы нашего века на древность, — ответил монах. — Люди тогда были другими. Это все, что вам приходит в голову?

Я пожал плечами.

— Бородатый отшельник, одетый в куски коры, должно быть, выглядел жутко. Теленок испугался. А корова за него заступилась.

— Но почему это произошло сразу после встречи с Буддой? Вот просто немедленно? И почему Бахию не убили коровы, встреченные раньше? Коров в Индии много, а он ходил в коре много лет.

— Вы видите в этих словах какой-то другой смысл? — спросил я. — Символический или вроде того?

— Именно, — ответил монах. — Сутра говорит только это: «убит коровой с теленком». Разве не странно? Бахия умер после беседы с Буддой, во время которой окончательно прозрел. А перед этим, настаивая на немедленной передаче учения, он говорил с Буддой о скорой смерти.

— Он был ясновидящим? — спросил я. — Или у вас есть другое объяснение?

— Да, — сказал монах. — Я точно знаю, в чем было дело. Но вы, боюсь, не поверите.

— Расскажите.

— Во-первых, как вы знаете сами, нет ничего особенного в том, чтобы ощутить приближение смерти. На это способны люди, даже не обладающие психическими силами.

— Да, — согласился я, — во время войны так бывает часто.

— Бахия знал, что его срок в этом теле кончается, и хотел узнать главное. Он успел. А дальше произошло нечто такое, что древний хронист мог объяснить только аллегорически.

— Вы про корову?

— Про корову с теленком. Сутра не говорит, что Бахия был убит коровой. Там сказано, что Бахия был убит коровой с теленком. Будто теленок тоже участвовал в убийстве… Мало того, как утверждают комментарии, та же самая корова с теленком убила сразу несколько великих подвижников. Но ведь такого не может быть. Подумайте, что значат эти слова.

— Ну, корова с теленком — это… Что-то из индусского пантеона?

Монах отрицательно покачал головой.

— Постарайтесь понять метафору.

— Нечто порождающее и порождаемое?

— Вот, уже ближе.

— Причина и следствие? Взаимозависимое возникновение?

— Совсем близко.

Мне казалось, что я вот-вот угадаю. Но точные слова никак не приходили.

— Корова с теленком, — заговорил монах, — это шифр, понятный древним аскетам. Это практика, где вы создаете условия для своего появления в нужном образе и месте, а затем освобождаете ум от пут прежнего тела. Корова здесь — прежнее существование. Теленок — новое, возникающее с опорой на предыдущее. Когда сутра говорит, что Бахия был убит коровой с теленком, это значит, что сразу после того, как его ум прояснился, он отбыл из нашего мира в избранном им направлении, оставив здесь мертвое тело.