КГБ против МИ-6. Охотники за шпионами - [61]

Не могу не отметить роль в деле Пеньковского Джанет Чизолм, супруги руководителя резидентуры СИС в Москве Родерика Чизолма. И не только потому, что она, как и Гревилл Винн, вывела советскую контрразведку на шпиона. Мать троих малолетних детей, ожидавшая появления четвертого ребенка, она участвовала в операциях разведки по связи с Пеньковским. Она вела себя отважно (говорю об этом без иронии). Наверное, не ее вина в том, что ее контакты с Йогой—Хироу были зафиксированы контрразведкой КГБ. Сам Родерик Чизолм был хорошо известен советской контрразведке как сотрудник Интеллидженс сервис по своей службе в Западном Берлине. Активной помощницей мужа в Германии была и Джанет Чизолм. Понятно, что в силу этого она не могла избежать пристального контроля контрразведки в Советском Союзе. Трудно понять, почему при всей своей осторожности СИС приняла решение использовать Родерика Чизолма и его жену в операциях по связи с Пеньковским. Вероятно, вначале англичане не знали об осведомленности КГБ о Чизолме, но ведь к весне 1961 года, когда был арестован советский разведчик Джордж Блейк, работавший вместе с Чизолмом в западноберлинской резидентуре СИС, это обстоятельство уже не могло быть секретом.

Связь – самое уязвимое место в работе разведки с агентами. Это хорошо знают разведчики. Тем более когда с одним агентом работают две разведслужбы, и обе стараются множить свои контакты с ним, чтобы опередить конкурента и вычерпать побольше информации. Процитирую в связи с этим приводимое Шектером замечание сотрудника ЦРУ Джозефа Бьюлика, одного из участников совместной англо-американской команды по делу Пеньковского: «Главный урок – никогда нельзя вступать в совместную операцию с другой службой. Совершенно определенно, что совместные операции удваивают риск разоблачения. Различия в стиле работы двух служб ведут к путанице, недоразумениям и повышению возможностей компрометации» [23]. Красноречивое признание!

Было бы глупо игнорировать или преуменьшать ущерб, нанесенный Пеньковским нашему государству. Однако провозглашать его «шпионом, который спас мир», как это делает Шектер в своей книге, – попросту абсурдно. Ведь, по словам того же Джеролда Шектера, английские и американские разведчики, встречавшиеся с Пеньковским в Лондоне и Париже, приходили в ужас от призывов Пеньковского к войне с Советским Союзом, к немедленным ядерным ударам по Москве и другим советским городам. Шпион, как следует из цитируемых Шектером материалов ЦРУ и СИС, и сам вызывался установить в советской столице «портативные ядерные заряды».

И еще одно обстоятельство, о котором следует упомянуть в связи с делом Пеньковского. СИС и ЦРУ воспринимали как нечто само собой разумеющееся финансовые и материальные амбиции агента. Обе разведслужбы считали материальный фактор существенным и подчас решающим при вербовке и закреплении агентов, однако в случае с Пеньковским англичане были склонны к более жесткому подходу. Вознаграждение, полагали в Интеллидженс сервис, должно определяться ценностью продаваемого агентами товара. Англичане были более осторожными и в том, что касалось опасности расшифровки Пеньковского при щедрой выдаче ему денег на руки. Обе разведки сходились, впрочем, в том, чтобы вознаграждение агенту откладывалось на его банковских счетах или накапливалось в реестрах самой разведки.

Генеральный директор МИ-5 в 50-е годы Перси Силитоу, при котором британская контрразведка занималась рядом «громких дел», в частности делом Клауса Фукса, немецкого антифашиста и крупного ученого, эмигрировавшего в Англию и обвиненного в передаче атомных секретов Советскому Союзу, искренне изумлялся: «Эти люди не хотели ни денег, ни личной славы. Их не вовлекали в шпионаж какими-либо авантюрами. Это было искреннее убеждение в правоте коммунистических идей» [24]. Так главный контрразведчик Великобритании отзывался о помощниках советской разведки, с которыми его сводила судьба по службе, – о Клаусе Фуксе, Киме Филби, Дональде Маклине, Гае Берджессе, Бруно Понтекорво, Нанне Алане Мэе и других.

Операция советской контрразведки по разоблачению агента СИС и ЦРУ не была свободна от шероховатостей. Это понятно и объяснимо. Это, видимо, объясняется и тем, что в открытом судебном процессе не были использованы все материалы оперативного расследования, так как Пеньковский в силу ряда обстоятельств, возможно и оправданных в то время, предстал перед судом не как сотрудник ГРУ, а как служащий Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ, в котором он официально числился. Второму отделу Второго главного управления КГБ, возглавлявшемуся Г.В. Бондаревым, удалось сделать главное – раскрыть опасного агента, добыть доказательства его шпионской работы. Причем в короткие сроки, в условиях, когда Пеньковский пытался прикрыть свою шпионскую работу на англичан и американцев выполнением заданий ГРУ. Нарушу обычную в таких случаях анонимность. Разоблачение агента СИС– ЦРУ Пеньковского – результат самоотверженного, вдумчивого труда заместителя начальника английского отдела Алексея Васильевича Сунцова, сотрудников отдела – Алексея Никитовича Киселева, Николая Григорьевича Ионова. Операциями контрразведки по этому делу руководили начальник Второго главного управления О.М. Грибанов и его заместитель Л.В. Пашоликов.