КГБ играет в шахматы - [17]

Зарубежная командировка Кулешова близилась к концу. По совету кураторов, еще до ее окончания он стал посещать курсы английского языка при советском посольстве. Заручившись обещанием о поддержке со стороны кураторов от Управления «К» ПГУ КГБ, 33-летний Кулешов возвратился в Москву для службы в КГБ. Теперь он уже не был нищим. По приезде он купил для своей семьи кооперативную квартиру на Ленинском проспекте и автомобиль «жигули».

В КГБ Кулешова зачислили в порядке исключения. Он был мал ростом и по этому критерию к службе в органах не подходил. Кроме того, предельный возраст для зачисления на службу был 33, так как иначе человек просто не успевал выслужить положенный срок для пенсии (подполковники служили обычно до 50 лет, полковники — до 55). По этой причине, став офицером Седьмого управления КГБ, Кулешов не оказался в числе большинства его сотрудников, осуществлявших наружное наблюдение на улицах Москвы во все времена года. Он получил назначение в элитное подразделение, ведущее наблюдение на официальных приемах, организовываемых МИДом СССР для дипломатических представительств зарубежных стран (в тепле и с важной для голодного СССР возможностью бесплатно угощаться деликатесами со столов, накрываемых для представителей дипломатического корпуса).

Со временем Кулешов стал капитаном. В 1979 году он перевелся в 3-є отделение 11-го отдела Пятого управления КГБ, где получил среди коллег прозвище Окурок. Именно на Кулешова-Окурка с радостью для себя спихнул ветеран подразделения Лавров курирование осточертевших ему шахмат.

Самый интеллектуальный в мире вид спорта, яркими представителями которого в течение многих лет были советские шахматисты, оказался в подчинении неуча. Избавлялся Лавров от шахмат по той причине, что в зарубежные поездки в составе малочисленных шахматных команд почти никого из офицеров КГБ не посылали. Место сопровождающего чемпиона мира Анатолия Карпова прочно было занято Пищенко. Других чемпионов советское правительство иметь не планировало. А без зарубежных поездок Лаврову шахматы нужны не были.

Руководил подразделением Кулешова ветеран органов госбезопасности полковник Борис Тарасов. В свои 50 с небольшим он имел огромную выслугу лет — 39. Москвич Борис Тарасов в возрасте 18 лет был зачислен на службу в органы госбезопасности и направлен для прохождения службы в Магадан. Назначение для него было не случайным. Управление, в котором ему предстояло служить, возглавлял его отец. Прослужил Тарасов в Магадане более 20 лет, а так как город этот расположен был за полярным кругом, выслуга лет в этом регионе засчитывалась из расчета год за полтора. За это время Тарасов, работая в подразделениях по борьбе с антисоветскими проявлениями, дослужился до звания полковника и должности начальника 5-го отдела Управления КГБ по Магаданской области.

В Магаданской области располагалось большое количество лагерей, где отбывали сроки лишения свободы осужденные по политической 58-й статье («Антисоветская агитация и пропаганда»). Среди заключенных было большое число знаменитых людей. К числу их относился исполнитель русских романсов и песен Вадим Козин. Чтобы выжить в условиях сталинских лагерей, Козин вынужден был стать агентом госбезопасности. Многие годы агентурную связь с ним осуществлял Борис Тарасов.

За долгие годы Козин и Тарасов подружились, в знак дружбы Козин подарил Тарасову большое количество своих фотографий и пластинки с записями песен в своем исполнении с автографами. Работа в агентурном аппарате и дружба с Тарасовым, ставшим начальником 5-го отдела, помогли Козину досрочно выйти на свободу. Позднее он был реабилитирован. Однако доживать он остался в Магадане, где впоследствии и был похоронен.

Длительная служба в суровых условиях Крайнего Севера не прошла бесследно и для полковника Тарасова. В 49 лет он был совершенно седой и не имел ни одного своего зуба. Но благодаря хорошим отношениям с начальником Пятого управления КГБ генерал-лейтенантом Бобковым Тарасов был переведен на службу в Москву на должность заместителя начальника 1-го отделения 9-го отдела Пятого управления КГБ. Отдел этот занимался разработкой видных советских диссидентов: писателя Александра Солженицына, академика Дмитрия Сахарова, Петра Якира, Виктора Красина и многих других. Курировал отдел лично Бобков, и никто из его заместителей не смел вмешиваться в дела этого отдела.

1-е отделение, в которое был назначен Тарасов, вело разработку академика Сахарова. Отдел изощрялся как мог. С тем, чтобы лишить Сахарова и его супругу Елену Боннэр свободы передвижения в принадлежащем им автомобиле, неоднократно пробивался радиатор, а без него не поехать — мотор перегревается и заклинивает. Периодически замазывались отверстия дверных замков автомобиля эпоксидной смолой, удалить которую было большой проблемой. Перечень подобных «шалостей» был велик.

В дни голодовки Сахарова в знак протеста против действий советских властей, насильно удерживавших Сахарова и Боннэр в ссылке в городе Горьком (ныне Нижний Новгород), КГБ распорядился поместить их в больницу. Основной целью помещения их в медицинский стационар было ограничение их контактов с внешним миром и недопущение к ним западных журналистов.