КГБ и власть - [68]

В годы работы с Андроповым мне пришлось заняться делом, которое, казалось бы, не входило в функции КГБ, но жизнь доказала, что наша работа была очень полезной для общества.

В середине семидесятых годов в Москве вокруг правительственных учреждений постоянно собиралась толпа одних и тех же граждан, чьи жалобы и просьбы долгое время оставались без ответа. Их не желали слушать ни в приемных ЦК, ни Совета Министров, ни ВЦСПС, все от них попросту отмахивались, даже не пытаясь вникнуть в существо дела.

Помню женщину с четырьмя детьми (еще двоих она оставила дома), которая несколько раз приезжала в Москву из Запорожья. В конце концов она пригрозила, что подожжет себя на Красной площади. Оказалось, эта работница запорожского завода живет с семьей в одиннадцатиметровой комнате, а квартиры ей даже не обещают. Местные власти ссылаются на большую очередь.

Звоню начальнику УКГБ в Запорожье, прошу разобраться. Через некоторое время он отвечает, что действительно на заводе есть такая работница. И она, и ее муж добросовестно трудятся, местная администрация давно знает об их нужде, но помочь ничем не может, так как в городе трудно с жильем. Спрашиваю;

— А много ли у вас в городе семей, где шестеро детей?

— Возможно, только эта одна…

Я попросил о моем звонке доложить первому секретарю обкома. Через некоторое время из Запорожья пришло сообщение: «Все в порядке, семья получила квартиру из четырех комнат».

Зачем же было доводить человека до такого отчаяния? Как оказалось, большинство «закоренелых жалобщиков» находились в таком же положении. Бездушие чиновников нередко приводило к тому, что люди становились добычей опытных провокаторов, которых активно поддерживали западные журналисты.

Корреспонденты агентства Рейтер опубликовали заявление группы лиц, подобранных из числа жалобщиков, об образовании «независимых профсоюзов». Ничего общего с профсоюзной работой деятельность этих людей не имела, но в западной печати их представили как организацию, защищающую права граждан и выступающую против советской власти. Как тут быть? А тем временем руководящие инстанции одолевали нас звонками, требуя доложить, что происходит.

Наконец решение было найдено: в приемную КГБ (она находилась на Кузнецком мосту) пригласили всех «жалобщиков». Собралось человек сто измученных, доведенных до отчаяния людей. Некоторые пришли с детишками. Разговор налаживался с трудом, многие перестали кому-либо верить, но в конце концов все-таки нашли контакт. Сотрудники «пресловутого» 5-го Управления, которое больше других удостаивается внимания прессы, уже имели немалый опыт и выработали определенные подходы.

Мы выслушали всех и свои предложения по каждой жалобе доложили в ЦК КПСС, чтобы оттуда дали указания местным органам власти решить проблемы этих людей. На сей раз к нам прислушались, и через неделю мы подвели итоги: из ста жалоб остались неудовлетворенными лишь пять или шесть.

Такой результат нас настолько воодушевил, что мы составили второй список. Однако это уже вызвало неудовольствие в ЦК: видимо, КГБ решил предстать перед народом добреньким! Из общего отдела, которым руководили К. У. Черненко и К. М. Боголюбов, пошли звонки более высокому начальству — мол, КГБ занимается не своим делом, и соответствующая записка легла на стол к Генеральному секретарю ЦК КПСС.

После этого своих записок мы больше не писали. Пытались находить решения сами. Кстати, уже в более позднее время в одной из газет появилась статья о работе приемной КГБ. «Почему люди идут в КГБ? — вопрошал Горбачев на заседании секретариата ЦК КПСС. — Есть же приемная ЦК». Да, есть, а люди почему-то шли в КГБ, и нам не раз приходилось слышать от них, что только здесь и можно найти понимание и решить как-то наболевшие вопросы.

Ф. Д. Бобков. 1945 год. Курсант школы «Смерш».

Однополчане. Ф. Д. Бобков и М. Г. Колобашкин. Встреча через много лет.

1990 год. Фронтовые друзья. В. Телушкин, А. Иштыков.

Автор с академиком Г. А. Илизаровым. Их сблизила борьба за признание открытий Илизарова в ортопедии.

Последняя встреча с художником Юрием Васильевым.

1987 год. Ф. Д. Бобков — свидетель теплого рукопожатия членов Политбюро Э. А. Шеварднадзе и В. М. Чебрикова.

1983 год. На приеме у Президента ЧССР Гусака.

Прощание Ю. В. Андропова с КГБ. 1982 год.

Чекисты — делегаты XIX Всесоюзной партийной конференции, которая могла предотвратить развал страны.

70-летие Органов ВЧК — КГБ. Слева направо: В. Терешкова, В. Крючков, Г. Агеев, А. Лукьянов, Н. Емохонов, В. Чебриков, М. Горбачев, Ф. Бобков, Г. Ментаташвили, А. Воронин, А. Лизичев.

1990 год. Следопыты из Ленинск-Кузнецкого в Центральном клубе КГБ СССР.

Я пишу об этом с гордостью, хотя и знаю, что вызову иронические усмешки. Понимаю, подобные решения судеб рядовых граждан не совсем уравновесят то, что связано с арестами, с ограничением прав, с нанесением незаслуженных обид. Что было, то было. И тем не менее наберусь смелости заявить: не эти перекосы определяли работу КГБ последних десятилетий.

Однако вернемся в так называемые «застойные годы».

В народе росли недовольство окружением Брежнева, критика наших порядков, ирония по поводу бесконечных награждений Генсека, возмущение взяточничеством звучало даже из уст руководителей областных и республиканских органов. О том же судачили и в ЦК КПСС, и в других центральных учреждениях. А сколько сарказма изливалось при обсуждении книг Брежнева! Кстати, у меня лично эти книги неприязни не вызывали, но зачем же делать из них Катехизис? Между прочим, Ю. В. Андропов не пошел на общекомитетскую конференцию по обязательному обсуждению этих произведений — не захотел принимать участия в явном лицедействе.