Кейптаун, которого нет - [29]

– Цыганская принцесса тебя примет. Вместе с рыжеволосой харише.

Под тяжелыми молчаливыми взглядами мы пересекли цыганскую стоянку и вошли наконец в большой нарядный шатер.

Внутри он был застлан мягким ковром, у стены громоздились подушки, на столах стояло полным-полно еды.

Сидя по-турецки и покуривая деревянную трубку, нас встречала смуглая темноволосая Принцесса Цыган. В ее черных глазах отражались искорки от зажженной жаровни, загорелые руки по локоть украшали браслеты. Вместо бус на шее болтался огромный, как перепелиное яйцо, алмаз.

Пожалуй, она была бы красива, если бы не резковатые черты лица и глубокий шрам на щеке, который не скрывали даже длинные волосы.

– Доброго тебе вечера, Принцесса Цыган, – слегка поклонился Солей.

Я сделала то же самое, но молча, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

– И тебе, заклинатель леопардов, – голос ее был низким и грубоватым. – Усади свою спутницу, она, наверное, устала.

Мы оба устроились на мягких подушках, скрестив ноги.

Из дальнего угла послышалось ворчание, и, взглянув туда, я увидела клетку с Ниисой, которая пыталась перегрызть стальные прутья.

Хозяйка шатра довольно улыбнулась:

– Мне сказали, ты пришел по делу.

Невозможно было определить ее возраст, и, глядя в черные глаза, я подумала, что ей, наверное, тысяча лет.

– Я пришел просить тебя об услуге…

– О какой? – Она налила себе вина и откинулась на подушки.

– Хочу, чтобы ты вернула мне этого леопарда.

Цыганка рассмеялась, поглядев в сторону клетки.

– С какой стати мне делать это?

– Принцесса, – осторожно подбирал слова Солей, – Ниису я взял еще маленьким котенком. С тех пор она живет рядом, я считаю ее кровной сестрой…

– Вот так новость! – она хлопнула в ладоши. – В моем шатре еще никогда не было диких зверей в человечьей шкуре. Но что мне с того? Можешь считать пятнистую кошку хоть матерью!

Солей опустил голову:

– Но это мой зверь…

– Не хочешь ли ты сказать, заклинатель леопардов, будто я украла его у тебя? – она положила руку на острый кинжал с рубиновой рукоятью.

– Нет, – покорно отвечал мой спутник. – Ты взяла его по праву сильнейшего. Но я прошу тебя отпустить леопарда, потому что свободное животное не может жить в клетке. Как никто другой ты знаешь об этом. Ведь твой народ не ограничивает себя даже стенами городов. Вместо богов вы почитаете простор и возможность избрать любую дорогу.

Принцесса Цыган внимательно смотрела на Солея, поглаживая кинжал.

– У меня нет сокровищ, которые можно оставить тебе взамен, а оскорблять принцессу жалкими монетами я не стану. Но верю, ты отпустишь леопарда, потому что и сама превыше всего ценишь свободу.

– Ты хорошо говоришь, – кивнула она. – Но я не могу так просто отказаться от своей собственности.

Цыганка подняла руку, не давая Солею возможности возразить.

– Я знаю, чем ты можешь расплатиться за кошку.

Заклинатель леопардов напряженно слушал.

– Я отпущу ее, если ты проведешь со мной ночь! – она хитро сощурилась.

– Что?! – ахнула я.

Мой спутник тут же дернул меня за рукав.

– Можешь подумать, пока не зашло солнце, – великодушно махнула рукой Принцесса. – Но не дольше. И не приходи в мой шатер снова с пустой болтовней.

***

– Это же варварство! – возмутилась я, когда мы отошли от лагеря. – Разве можно вести себя так, будто люди – бесправные рабы?

Солей молча уселся на землю.

– Она просто рехнулась, если думает, что кто-нибудь станет выполнять ее капризы!

– Я это сделаю, – тихо произнес он.

– Что? – Я села рядом с ним. – Ты не должен…

– Это всего лишь игра, Харише. Принцесса Цыган проверяет, насколько далеко я могу зайти.

– Так нельзя! – Я не находила себе места. – Вдруг в следующий раз случится другая беда, и ты тоже расплатишься своим телом?

– Если будет нужно, – откровенно ответил он.

– Солей, но ведь подобное – просто неслыханная чушь в цивилизованном мире!

– Возможно, в твоем. – Он пожал плечами. – Оглянись, ты приехала в Кейптаун и до сих пор не поняла его. Кто сказал тебе, что этот город – рай на земле? Что ты знаешь о нем?

Я прикусила губу.

– Не только запах корицы и шоколада витает в мареве душных ночных улочек. Не одни лишь добрые люди ходят по дорогам! Ты сбежала из родного мира, чтобы раскрыть, наконец, глаза, но и в Кейптауне, видишь то, что хочешь!

– И что же я упускаю, объясни, будь добр? – ехидно спросила я.

Солей уже пожалел о брошенных в досаде словах и попытался смягчить их.

– Харише, цыгане не отпустят Ниису. Через день, а может, и завтра они снимутся со стоянки, и мы никогда не увидим ее. Сколько, по-твоему, кошка протянет в этой клетке?

– Мы можем попросить кого-то о помощи…

– Потребовать отобрать у цыган дикого, ими же пойманного леопарда? – он хмыкнул. – Проще сделать то, о чем просит принцесса. Со мной ничего не случится.

Я встала и стянула с головы платок:

– Поступай, как знаешь. Но ты станешь мне чужим.

– Харише…

Я оттолкнула его и зашагала прочь, пытаясь в сумерках отыскать стены города. Солей не стал меня останавливать.

***

– Я хочу, чтобы ты выпил каждое воспоминание о нем!

Я сидела в чайной беседке и яростно вытирала слезы.

– Как скажешь, – кивнул довольный Шахрийяр.

– Не смей этого делать! – зашипела Амфорная Кошка. И ласково глядя на меня, сказала: – Ты ведь знаешь, забвение – не выход.