Кейптаун, которого нет - [18]

– Это тот одержимый удовольствиями жрец?

Слова подруги расстроили меня.

– Мне он тоже иногда кажется сумасшедшим, – принялась за халву Фиджан.

Лишь раз взглянув на нее, я поняла – уже ничего не исправить. Новые боги целиком захватили воображение девушки. Мир начал преображаться под стать их заветам.

– Фиджан, – серьезно начала я, усевшись напротив, – я никогда ни о чем не просила тебя. Но сейчас умоляю выполнить всего одну мою просьбу. Не продавай эту лавочку… Нет, дослушай до конца.

Я поспешила погасить возражение, готовое сорваться с ее губ.

– Что бы ты ни думала, книжный магазин – твой единственный дом. Он – часть твоей души, до краев наполненная мыслями. Ты не выручишь за него много, так позволь мне присмотреть за лавочкой, пока тебя не будет.

– Я не вернусь, Ежени.

– Хорошо. Все равно никто не забредает в это место. Но если вдруг ты захочешь возвратиться, я спрячу ключи под лестницей. И еще, сюда время от времени смогут заглядывать мечтатели…

– О, Ежени… – она покачала головой.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Ради нашей дружбы… Будем считать, что ты подарила мне лавку. А я отдам тебе все ранды, которые заработала.

Лицо ее смягчилось. Фиджан обняла меня и прошептала:

– Милая, не стоит предлагать горстку жалких монет за такое сокровище… Лучше бери его даром.

– Спасибо…

Я положила голову ей на плечо и еще долго вдыхала царапающий горло вишневый аромат. Я знала, эта странная упрямая девушка совершает ошибку, но не могла уберечь ее, как и Шахрийяр – своих гостей. Оставалось лишь молиться, чтобы новая религия не слишком увлекла Фиджан и, разочаровавшись в своем фанатичном спутнике, она быстрее вернулась домой.

Доев сладости, я распрощалась. Вечером к Фиджан обещал заглянуть священник с горячечным взглядом, а мне не хотелось встречаться с ним. Поэтому я покинула книжную лавочку и бесцельно бродила какое-то время.

Не заметила, как спустилась к Рыбацкому кварталу, и очнулась только на узком деревянном пирсе.

Дорога привела меня в небольшую уютную бухту, где у причалов стояло несколько старых лодок. Солнце уже опустило в море свой раскаленный диск, и вода заискрилась, вскипая.

Я постояла немного и развернулась, чтобы уйти, но уперлась в любопытную морду пятнистого леопарда.

– Ну, здравствуй, – я огляделась в поисках помощи. – Как тебя зовут?

Большая кошка шагнула поближе, глядя с интересом. Быть может, она размышляла, как лучше съесть меня.

Я попятилась и очень скоро оказалась у самого края пирса. Леопард не отступал, мягко шагая по доскам. Он не выглядел свирепым или голодным, но все равно не внушал доверия.

– Вот тебе и благословенный Кейптаун, – простонала я, делая последний шаг.

И тут же уперлась спиной в твердую мужскую грудь.

– Нииса, а ну брысь отсюда! – резко прозвучало прямо над моим ухом. – Кому говорю!

И мой спаситель, зачерпнув соленой воды, брызнул в возмущенного леопарда. Кошка фыркнула и тут же пустилась наутек.

Я попыталась развернуться, но ноги не слушались – незнакомцу пришлось подхватить меня.

– Не сердись на Ниису, госпожа, – улыбнулся он. – Она не хотела тебе зла. Кошка еще мала и любопытна.

– Она показалась мне довольно большой, – пробормотала я.

– Значит, ты не видела взрослого леопарда.

– Куда ты несешь меня? – я ухватилась покрепче за его плечи.

– Сюда, – мой спаситель указал на широкую лодку, на палубе которой было выстроено что-то вроде плавучего домика. – Попытаюсь искупить вину моей питомицы.

– Так этот зверь – твой? – я ахнула.

– Скорее, я за ней приглядываю, как и за ее сестрой.

Мы ступили на причал, и из лодки навстречу выпрыгнули две большие пятнистые кошки.

– Нииса, Сахара, – представил он их, опуская меня на доски. – Познакомьтесь с нашей гостьей.

И мягко произнес, так и не дождавшись моего имени:

– Харише.

– Что? – я пыталась не отходить от заклинателя леопардов далеко.

– В Кейптауне это значит – красавица.

Он скрылся за дверью бамбукового домика и тут же вернулся, протянув мне ковш с холодной водой.

– Спасибо, – я жадно припала к нему пересохшими губами.

– Зайдешь в гости? – без обиняков спросил он.

– А как же леопарды?

– Они совсем ручные…

Я осторожно шагнула на борт, держа его за руку, а затем удобно устроилась на корме.

– Мы собирались ужинать, – он поставил передо мной деревянную тарелку с печеной рыбой и золотистыми дымящимися овощами.

Я не заставила себя упрашивать.

– Как же вкусно! – разламывая надвое вторую рыбину и уплетая угощение, восхитилась я.

– Рад, что тебе нравится, – он уселся рядом, придерживая за шею одну из кошек, нахально пробирающуюся к столу. – Не попрошайничай, Нииса. Я наловил вам отличной трески.

– Ты рыбак?

Я уплетала простое угощение за обе щеки.

– Нет, – покачал головой он. – Отчасти…

– Как тебя зовут?

– Солей, – ответил он.

Пока игривая Нииса упрямо тыкалась мордой ему в плечо, я украдкой разглядывала своего нового знакомого.

Статный и стройный, с гладкой кожей оливкового цвета, он походил на безупречные в своей простоте фигурки египтян, которые древние рисовали на стенах храмов. Из одежды на Солее были одни льняные брюки. Жесткие волосы уже давно позабыли о гребешке, а веселые карие глаза лучились искорками.