Кёсем-султан. Величественный век - [14]
О шахзаде Яхье Махпейкер знала немного. Он – второй брат; третий – Мустафа. Но ведь главный Ахмед, не так ли? Он же старший!
Подумала об этом – и тут же поняла, какой же дурочкой была, воспринимая так реальность. Султан Селим тоже ведь не был старшим братом, но шахзаде Мустафу постигла страшная участь, потому что… потому что Хюррем-султан так решила.
– Главное – не старшинство, – пробормотала тогда Махпейкер. – Главное – кто твоя матушка.
– Не стоит о таком вслух, – обронила Сафие-султан, но больше не сказала ничего, и вот тогда-то Махпейкер стало страшно.
Не стоит о подобном вслух, да. Вот прямо никто ничего и не говорит, только намеки да пересуды. Но думают об этом все. Думают – и понимают, ведь старшинство – это еще не все…
А валиде Сафие продолжала говорить, и холод леденил кровь Махпейкер.
Двадцать сыновей и немногим больше дочерей оставил после себя султан Мурад. Двадцать! Это же… это же целая армия султанов!
Но Блистательной Порте нужен был один. И потому девятнадцать постигла страшная участь.
О судьбе матерей этих мальчиков валиде Сафие не говорила. И, судя по резко обозначившейся около губ складке, говорить не собиралась. Мол, выясняйте сами, ежели вам так нужно. Да только помните, что ничего хорошего не выясните.
Аллах, если ты действительно всемилостивый и милосердный, то почему?!
Махпейкер размышляла жарко, лихорадочно и понимала, что Башар делает то же самое. А Хадидже, видимо, очень напугана…
– Гарем – это место, где каждый за себя, – внезапно произнесла Хадидже.
Махпейкер встрепенулась. Башар тоже удивленно подняла голову, зрачки ее расширились. Хадидже не ожидала от девочек такой быстрой реакции, смутилась, покраснела, но голос ее продолжал звучать твердо:
– Мне так говорили. А вам?
– Говорили, – медленно, нехотя проронила Башар.
Махпейкер хмыкнула, прищурилась. Что-то крылось в словах Хадидже, что-то такое важное… Какой-то шанс, который нельзя упустить.
– Значит, всем говорили, – кивнула Хадидже. – А правду ли говорили многомудрые калфа?
– Они верили в то, что говорят, – вздохнула Махпейкер.
– Но правда ли это? – продолжала настаивать на своем Хадидже.
Башар поднялась с места, в ее глазах разгорелись воинственные огоньки, которые и делали ее той самой Башар – Победительницей, и горе тем, кто не уступит ей дорогу!
А ведь если они обе станут султаншами, внезапно поняла Махпейкер, то им тоже предстоит решать – чей сын останется в живых? Кто будет султаном, а кто упокоится в роскошной тюрбе-могиле, жесткой и темной, несмотря на все драгоценности, которыми изукрасят место упокоения?
Господи… то есть Аллах, конечно, но какая разница! Господи, за что караешь?
Махпейкер не хотела, не желала думать о таком. Это же Башар, та самая Башар, которая тебя с полуслова поймет и ни за что не осудит! Как же тогда?
Но та самая стальная воля, которая заставляла никогда не бежать от опасности, говорила: посмотри правде в глаза! Да, загляни в эти глаза, и пусть…
Пусть правда потупится стыдливо, закроет лицо и отвернется! Потому что не может быть такой правды, которая рассорит ее с Башар, и не может быть такой Башар, которая ради столь уродливой правды несправедливо поступит с подругой или с ее ребенком!
Башар, видимо, думала о том же самом, и когда она заговорила, то голос ее дрожал от волнения:
– До сих пор это было правдой, до сих пор!
– Но разве так завещал Аллах? – почти прошептала Махпейкер. – Разве мы обязаны?
– Разве дети наши обязаны? – отчаянно выкрикнула Башар.
В наступившей тишине голос Хадидже прозвучал очень-очень буднично. Спокойно и рассудительно, словно девушка говорила о новом фасоне туфель, вошедшем в моду у евнухов месяц тому назад:
– История говорит нам, что султаны убивали братьев своих не всегда. Начал эту традицию великий султан Мехмед Второй, которого также прозвали Завоеватель. Именно он постановил, что сын его имеет право ради блага государства убить своих братьев.
Страшные слова звучали сухо, словно горошины с шорохом перекатывались по дну жестяной шкатулки.
– И вот с тех пор так оно и продолжалось. Но раньше так не было. И я не вижу причин, почему то, чего не было раньше, не может вновь исчезнуть, быть предано забвению. Даже империи возникают и рушатся, что же говорить о людских делах?
– Но как? – В голосе Башар явственно слышалась мольба, хотя сама девочка этого и не замечала. – Как мы это отменим?
– Пока не знаю, – вздохнула Хадидже. – Но я вот о чем думаю: раньше ведь султаны и матерей своих не очень-то слушали, и жен тоже… И если то, что есть, может уйти, то почему бы чему-то новому не появиться? Что нам до пыли былых времен? Мы ведь не просто хотим отменить смерти, мы ведь жизни хотим сохранить…
– Клятва, – внезапно произнесла Махпейкер.
Подруги недоуменно глядели на нее, а Махпейкер улыбалась тому озарению, которое явилось, будто и впрямь Аллах подал знак только ей одной.
Озарение это не было похоже на удар молнии, о котором любят писать поэты и говорить пророки. Ну да пускай молния в мужчин бьет, им к подобным тяготам не привыкать. Нет, озарение Башар оказалось теплым и ласковым, словно солнце осветило поле с колосящейся пшеницей, словно мама погладила нежной рукой больную дочь, словно Софийка…
Правление впадающего в детство султана Мустафы и спокойная жизнь Кёсем подходят к концу. Уходят друзья, поднимают голову враги… Чтобы величие Османской империи не померкло, на трон должен сесть новый, достойный наследник. Но даже родные сыновья не годятся на эту роль… Как противостоять проклятию потомков Роксоланы? Кёсем понимает – её будущая сила в «маленьком гареме», в юных сторонницах, в новой султанше, которой когда-то станет одна из этих девочек. Только тогда она позволит себе мечтать о собственном счастье…
Власть над Османской империей в руках молодого султана Мустафы. Но он фактически не правит. Кёсем-султан, жена покойного султана, и ее верные помощницы занимаются реальными делами государства, выстраивая хитрые политические схемы. Кёсем намерена укрепить свою власть любыми способами. На престол должен взойти ее сын Мурад. Но враги готовят покушение на принца… Те, кто еще вчера клялись Кёсем в верности, сегодня готовы всадить нож в спину повелительнице. В руках бывшей рабыни и невольницы власть над великой Османской империей.
Османская империя, ХVI век. По мусульманским поверьям рождение двойни – плохой знак, и второй ребенок – дитя шайтана. Поэтому султан узнал только об одной из дочерей, а маленькая Орыся стала сокровенной тайной прекрасной Роксоланы. Сестры росли во дворце и часто менялись ролями, чудом избегая разоблачения. Однажды они обнаружили в заброшенной башне пленников – молодых и пригожих Тараса и Ежи. Впервые в жизни девушки влюбились и, чтобы быть вместе с любимыми, решили организовать побег. Но в назначенный час только одна из сестер оказалась способна бросить все и пойти за любимым на край света…
Продолжение романа «Дочь Роксоланы»!Великая Османская империя, XVI век. Юная Айше, внучка султана Сулеймана, поклялась, что весь род коварной Роксоланы ответит за гибель ее отца!Названая сестра Джанбал помогает Айше бежать из-под стражи. Девушки выбирают путь мести. Однако сдержать клятву не так-то легко…Автор благодарит за консультации Марве Симсек, социолога и замечательную переводчицу с пяти языков.
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.