Кентурион - [21]

Неферит взяла Сергия за руку, и повела темным коридором, зажатым толстыми колоннами в пятьдесят локтей высотою. Их капители, упертые в плиты потолка, покрывал узор хекер – вырезанными в камне метелками тростника. В узких прогалах между громадных колонн горели лампионы, и Лобанов первым увидел в их тусклом свете скрюченное тело старца, лежащее на каменном полу.

– Ур-маа! – закричала Неферит, бросаясь к нему.

Приседая, она пошатнулась и коснулась пальцами пола, удерживая равновесия. И тут же отдернула руку.

– Его убили! – воскликнула девушка. – Тут кровь!

В ее голосе не звучал ужас, одна лишь боль слышалась Сергию. Он присел рядом, и разглядел бритую голову, похожую на обтянутый ссохшейся кожей череп мумии. Глаза старца были широко открыты, а в сердце торчал нож, вогнанный по рукоятку из дерева аш, вырезанную в форме крокодильчика.

– Это Зухос его… – глухо проговорила Неферит.

– Опередил, гад, – выцедил Лобанов.

– Этого не может быть! – Девушка стояла, поникшая и замертвелая, но встрепенулась вдруг, и схватила Сергия за руку. – Проверим!

Неферит свернула в узкий проход, где горели факелы, взяла один себе и приказала:

– Возьми и ты.

Забравшись в узость, она сделала движение рукой, то ли нажав на каменный выступ, то ли поведя его вниз, и плита с барельефом, посвященным сцене кормления Изидой младенца Хора, мягко уползла вбок, открывая темный проход и первые ступени лестницы.

– Спускайся!

Звуки шагов гулко разносились под сводами коридора. Ступени лестницы плавно перешли в гладь плит, и глазам Сергия открылось узкое и длинное помещение с очень высоким потолком – свет факелов не доставал до него. Стены справа и слева от входа были покрыты множеством изображений – солнечного диска, Изиды и Хора, лотоса, массой иероглифов.

– Пришел день, истек час… – пробормотала Неферит.

Глаза Лобанова привыкли к полутьме, и он заметил крошечный лучик света, пробивавшийся с потолка. Лучик, словно бледной указкой, упирался в иероглифы на стене и медленно, очень медленно скользил по ним.

– Посланец Ра укажет нам, – ровно проговорила Неферит, – где хранится ключ от первой двери.

Лучик проник в щель между двумя каменными барельефами, и вдруг сверкнул, отражаясь от невидимого зеркальца, и уперся в стену напротив, высветив странный символ в форме петли, вырезанный в черном базальте.

– «Кровь Исет»! – ахнула паллакида, бросаясь к месту, высвеченному отраженным лучом. Дрожащими руками она ощупала камень, и тот подался под ее пальцами, вдвинулся в стену, открывая круглое гнездо. В гнезде лежала золотая пластинка с выдавленными на ней иероглифами.

– Это могучий талисман – «Кровь Исет», – торопливо говорила Неферит;– Он называется Тьет, у него такой же вид, как у вагины Изиды… Запоминай! Он будет вырезан из розового халцедона. Его держит в руке… – Неферит вчиталась в древние письмена. – Его держит в руке мумия Хуфу! Понимаешь? Ключ от первой двери находится в усыпальнице Хуфу!

– В пирамиде?

– Ну да! Понимаешь? Зухос не добрался досюда!

Сергий вдруг почувствовал усталость. Офигеть… Хуфу… Вагина из халцедона… А как пройти к Хуфу в гости? Но говорить вслух он ничего не стал – не хватало еще, чтобы Неферит усомнилась в его мужественности. Мачо не сомневается. Мачо выпячивает челюсть и прет вперед, руша все преграды…

– Тогда двинули? – сказал он.

– Двинули! – ответила Неферит.

Поднявшись наверх, они снова окунулись в тишину. Скорченное тельце ур-маа по-прежнему простиралось на полу, белая накидка липла к черной стылой луже.

– Ну, вот зачем, – с болью проговорила девушка, – зачем было убивать этого святого человека?

– А что было делать? – раздался вдруг холодный голос, исполненный насмешки, и из-за колонн вышел высокий человек, закутанный в плащ.

– Зухос… – тяжело сказал Лобанов, ощупывая Рукоятку ножа.

– Ты догадлив, Сергий! – усмехнулся тот.

Неферит стремительно метнулась к нему, но Зухос перехватил ее руку с острым стилетом, отобрал его и приставил к стройной шее девушки.

– Поганая гиена! – шипела жрица, брыкаясь. – Крокодил вшивый!

– Брось нож! – приказал Зухос Сергею.

– Брошу, – пообещал Лобанов, – если отпустишь девушку!

– Мне не нужна эта красавица, – пренебрежительно отозвался Зухос. – Мне нужен ты, Сергий Корнелий Роксолан!

– Я?!

– Да, ты!

Зухос кинул повелительный взгляд, и по этому знаку из-за колонн вышло пятеро крепышей в туниках, при мечах, но, видать, без «химеры совести».

– Если ты позволишь себя связать, – любезно проговорил их хозяин, – я обещаю оставить девушке жизнь и волю. Тебе я свободу не обещаю – пока! – но жизнь сохраню. Зачем мне мертвый преторианец?

– Какой информированный! – процедил Сергий, отбрасывая нож.

– Какой я? – не понял слова Зухос.

– Не важно! – На языке у Лобанова копошилось много эпитетов для Зухоса, но ему меньше всего хотелось навредить девушке необузданным словом. – Вяжите!

Пятеро здоровяков опасливо подошли к Сергею, и умело повязали его, затянув руки и ноги крепчайшими ремнями из кожи бегемота. Потом, уже осмелев, они подхватили спеленутого преторианца и потащили к выходу из храма.

– Гуляй! – бросил Зухос, отталкивая Неферит. – Грузите его!

Сергия выволокли во двор и свалили на телегу, груженую лестницами. Сверху, для маскировки, пошвыряли рогожи.