Кендермор - [55]

— Пожалуйста, продолжай, — холодно попросил он. Слова с радостью застряли бы в горле. Когда Трапспрингер продолжил свой рассказ, мысли Финеса унеслись вперед, к Руинам, в надежде понять, что же они обнаружат там по прибытии. Вскоре голос Трапспрингера отошел на задний план, как и множество болей и болячек, что еще несколькими минутами ранее так досаждали Финесу.

Когда двое путешественников наконец подъехали к Руинам, солнце уже пряталось за верхушками деревьев. Кроны отбрасывали на поваленные колонны и сохранившиеся местами низкие стены густые длинные тени. Обесцвеченные временем белые каменные валуны удлинялись на глазах и растворялись в сумерках.

— Я не ожидал, что они такие… большие, — прошептал Финес. Он ждал обнаружить что-то сравнимое с кендерами; маленькое, беспорядочное и полностью разрушенное доброжелателями. Вместо этого в Руинах усматривались масштабы и идеальная симметрия, которые окончательно сбили его с толку.

Трапспрингер спешился на самой границе развалин.

— Мы разобьем здесь лагерь на ночь. А завтра начнем искать Дамарис.

— А почему бы нам не начать поиски уже ночью?

— Уже слишком темно, — объяснил Трапспрингер. — Это место совершенно безопасно посреди бела дня, но я не стал бы блуждать по руинам ночью. Я уж не говорю о том, что ты можешь провалиться в яму или просто упасть. Гораздо сташнее то, что никогда не знаешь, на кого ты можешь набрести в своих странствиях.

"Перестраховывается", — подумал Финес. После чего громко спросил:

— А что было здесь до того, как оно превратилось в руины?

— А вот это интересная история, — сказал Трапспрингер, собирая сухие веточки для костра. — Точнее, восемь интереснейших историй. Прошлое этого места воспринимается по-разному в зависимости от того, с кем ты о нем разговариваешь. Некоторые говорят, будто его построили эльфы как убежище для своих мертвецов. Другие утверждают, что оно появилось здесь, как естественный результат Катаклизма. А я разговаривал с людьми, которые…

— Другими словами, та очень длинная история, что ты мне пытаешься рассказать,

— прервал его Финес, — вкратце звучит так: никто точно не знает, откуда взялись эти развалины.

— Где-то так, — согласился Трапспрингер. — Мне кажется, безопаснее всего полагать, что когда-то это был небольшой городишко.

Он собрал охапку хвороста и бесцеремонно пустил ее по ветру.

— Я разожгу костер, — предложил Финес, хотя и чувствовал затруднение оттого, что оказался в незнакомой обстановке. Кендер протянул ему кусок кремня, а он отыскал поблизости несколько отличных тонких щепок, которые смог разжечь искрой.

Из мешка, перекинутого через спину пони, Трапспрингер извлек несколько обернутых бумагой свитков. Опустившись на клени, он аккуратно развернул больший и гордо поднял над головой две жареные кроличьи тушки. Отделив готовое мясо от костей, он бросил его в котелок, почерневший и покрывшийся снаружи толстым слоем сажи, добавил туда же несколько целых морковок и картошин из второй сумки, залил все это водой из бурдюка и подвесил вариться над разожженным Финесом огнем.

На этот раз Трапспрингер не пускался рассказывать очередную историю. Они молча ПохлебаЛи мешанину из котелка, а затем уснули прямо у огня.

Финес дергался и беспокойно ворочался всю ночь, потому что во сне к нему постоянно протрагивалось что-то большое и пушистое.

ГЛАВА 13

Тассельхофф проснулся в доме барона Кракольда; его разбудили мелодичные напевы тубы, вплывающие в окно его комнаты откуда-то снизу. Октябрьский фест! Пулей выскочив из мягкой постели(даже, пожалуй, чересчур мягкой, по его мнению), кендер натянул на руку свои голубые штанишки, чтобы удостовериться, высохли ли они после вчерашней ночной стирки. Несколько оставшихся влажных участков могут высохнуть прямо на теле, решил Тас и с удовлетворенным вздохом натянул их на себя. Без этих штанишек он всегда чувствовал себя как-то неуютно. Кендер с ликованием облачился в остальную одежду, для которой ночное проветривание тоже пошло на пользу. И наконец, Тас пристегнул пояс с кошельками, взял в руки хупак И зашагал к двери.

Когда кендер пробирался вниз по лестнице, коридор оставался безжизненным и пустым. Откуда-то из глубины дома доносились голоса и звон кастрюль. По всей видимости, никто из его товарищей еще не проснулся, как не было видно никаких признаков барона или его угрюмой женушки.

— Я просто схожу поглядеть, что творится на фестивале, — тихо сказал кендер, выпуская себя через входную дверь. — К тому времени, как они проснутся, у меня уже будет масса впечатлений. Несомненно, друзья будут очень признательны, когда я расскажу им, где лучше всего кормят, а где демонстрируют самые интересные фокусы. А может быть, я найду торговцев, с которыми сможет вести дела Гизелла…

Часть неба затянули облака, но ничто не предвещало дождя, подумал Тассельхофф. Сперва он решил отыскать музыканта с тубой; остановившись и прислушавшись, чтобы определиться с направлением, он направился прямо по мощеной улочке. Ставни и двери начинали открываться, в домах потихоньку оживали кухонные плиты. Тас приостановился перед булочной и поискал глазами пекаря. Не найдя хозяина, кендер насчитал двадцать восемь пирожков, которые спокойно остывали себе на полочке прямо у окна. С голубикой, вишней, ревнем, яблоками, смородиной и шелковицей, любимое лакомство для Тассельхоффа, плюс ко всему огромный поднос с малиновыми пирожеными, присыпанными корицей. Через несколько дверей от булочной прямо посреди тротуара сидел со стендом точильщик ножей. Продолжая слизывать с пальцев шелковичный сок, Тас остановился, чтобы вдоволь налюбоваться остро отточенными клинками всевозможных размеров и форм. "И мой карманный ножичек не мешало бы хорошенько наточить", — подумал он, продолжая неторопливо бродить по городу. Позже точильщик был крайне удивлен, когда обнаружил, что на месте элегантного ножичка с костяной рукояткой и на защелке в стенде торчит незнакомый кинжал с напрочь затупившимся лезвием.