Кендермор - [51]

Городские гномы были вовсю заняты установкой столов и торговых палаток.

— Нетрудно заметить, что росслогивенский Октябрьский фест обещает на этот раз быть воистину роскошным мероприятием, — с гордостью отметил барон Кракольд.

— А работникам придется порядочно потрудится для этого, — добавил Вудроу, кивнув в сторону группы гномов, что «сражалась» с одной из опор, поддерживающих палатку. Двое гномов при помощи веревки, переброшенной через массивную ветку ближайшего дерева, пытались установить ее вертикально, пока горстка остальных кричала, куда тянуть.

— Подъемники, подъемники! — затянули овражные гномы.

Тяжелая балка описала в воздухе боЛьшой полукруг, угрожая раздавить нескольких рабочих, которые кинулись врассыпную, пока остальные судорожно пытались обуздать массивное бревно. Похрюкивая от напряжения, они с трудом затолкали своенравную деревяшку на место между четырьмя другими толстыми опорами. Работники одновременно с облегчением вздохнули и промакнули рукавами пот со лба.

Но взгляд Гизеллы уже намертво прикипел к двум молоденьким полуобнаженным гномам, чьи рубашки разорвались в клочья, пока они устанавливали подпорки для импровизированной сцены. Не говоря уж о развлечениях, подумалось ей, фестиваль, скорее всего, предоставит неплохие возможности наверстать упущенное и возвратить утерянное по пути сюда добро.

— Я настаиваю, чтобы вы остановились в моем доме, — прогудел барон Кракольд, повторяя свое предложение. — Мы живем не так далеко отсюда, и мне хочется верить, что я услышу историю о ваших странствиях за горячим куском сочного мяса, тушеной в масле тыквой и спелыми зелеными яблоками. Думается, это разумная цена за теплые пуховые перины.

Его слова звучали скорее распоряжением, чем просто утверждением, а Гизелле нравились мужчины, которые часто отдавали приказы.

— Очень мило с вашей стороны. Кстати, а баронесса Кракольд в природе существует? — напрямик спросила она.

— Можно сказать и так, — ответил барон, чьи глазки начинали предательски блестеть при одном только взгляде на пышнотелую гномиху.

Гизелла подмигнула ему, хотя и была сбита с толку.

— Мелочи жизни.

Она провела рукой по спутанным волосам и расправила одежду, хотя и после этого продолжала выглядеть, как потерпевшая кораблекрушение. Рыжеволосая бестия ухватилась за руки барона Кракольда. Отечески погладив ее запястья, барон неохотно отдернул руки.

— Но не для моей женушки, — хохотнул он.

Губки Гизеллы слегка надулись.

— Не вешай нос! — сказал он. — Здесь, в Росслогивене, нам не так уж часто доводится принимать столь необычных посетителей. И нам не терпится услышать, как же ты попала в наши земли.

— Я могу рассказать прямо сейчас, — оживился Тассельхофф. — Я сидел в таверне "Последний Приют", и вдруг…

— Он имел в виду меня, и не сейчас, а немного попозже, — коротко оборвала его Гизелла.

На лице кендера появилось упрямство.

— Не припоминаю, чтобы барон был столь категоричен, — заметил он. — Я такой же необычный посетитель, как и ты, Гизелла, и тоже видел немало интересного.

— Держу пари, что так оно и есть, — добродушно успокоил его барон, — и я с удовольствием выслушаю твои истории, но только после того, как все мы отдохнем. Этот поход к побережью истощил меня намного сильнее, чем я мог предположить.

— Вы только посмотрите! — воскликнул Тассельхофф. Его внимание привлекла огромная круглая платформа, укрытая коническим куполом. На платформе теснился целый зверинец ярко раскрашенных животных, искусно вырезанных из дерева. Каждый зверь крепился к шесту, соединяющему деревянную платформу с куполом. Тас узнал среди них грифона, дракона, единорога, лошадь с рыбьим хвостом и чудовищного волка с человеческой головой. С глазами, широкими, как чайные блюдца, кендер носился от одного к другому, совершенно уверенный, что каждый следующий окажется еще прекраснее предыдущего; поглаживал гривы, заглядывал во рты, пересчитывал лапы, глаза и по какой-то совершенно непонятной для посторонних причине даже головы.

— Мне и самому интересно, что это за хитрая штуковина, — пояснил барон, задумчиво почесывая квадратный подбродок. — Мне рассказали, что она называется «карусель». Ее построил специально к Октябрьскому фесту гном-механик, еще один необычный посетитель нашего городка.

— И что же она делвет? — неторопливо спросил кендер.

— Не могу сказать точно, — признался барон Кракольд. — Я полагаю, ее чтото поднимает в воздух.

На закаленном лице барона появилось выражение крайней усталости.

— Но мы сможем посмотреть на нее в действии уже завтра. А сейчас отправимся ко мне домой, отобедаем и хорошенько отдохнем перед завтрашними праздниками.

Сказав так, барон Кракольд подал сигнал своей свите двигаться. Тассельхофф неохотно последовал за ними; Вудроу молчаливо волочился в хвосте. А позади шествие замыкала не на шутку призадумавшаяся Гизелла. Обстоятельства предоставляли столько возможностей, и было бы глупо ими не воспользоваться! Овражные гномы наступали соседям на пятки, но стремились двигаться по ее следам.

Они шли и шли по узким, безукоризненно чистым улочкам Росслогивена, пока у Таса не возникло чувство, что они побывали в каждом городском проулке. Когда он собрался было объявить во всеуслышание, что они, наверное, заблудились, процессия вышла на открытое место, на котором возвышался один-единственный дом и несколько хозяйственных построек. Палисадник, как и всякий другой палисадник в Росслогивене, больше напоминал заботливо ухоженый сад, где низкие цветущие кусты укрывались под сенью деревьев с причудливо сформированными кронами. Кроме того, в палисаднике барона был еще круглый фонтан, со всех сторон окруженный массивными каменными скамейками.