Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе - [4]

Как и доктора Роу, Хейзел привлекли в Хот-Спрингс азартные игры. В шестнадцать лет она приехала в город и провела молодость, работая в игорных домах или рядом с ними, одновременно пытаясь вырастить троих детей, младший из которых, Джимми, был моим отцом. Джимми Хилл будет расти в свете ярких огней казино и учиться в средней школе вместе с Биллом Клинтоном. И город, который когда-то казался таким многообещающим, в итоге лишит его матери.

Хейзел росла смекалистой девочкой, но школу забросила. Она стала женой и матерью, зарабатывая на жизнь в Хот-Спрингсе своей сообразительностью и навыками, приобретенными в казино: как рассчитывать коэффициенты, как делать и принимать ставки, как сдавать карты. К 1961 году двое ее старших сыновей уже стали самостоятельными, а Джимми только начал учиться в средней школе. Она же все еще была молода и все еще полна энтузиазма по поводу великолепия и перспектив Хот-Спрингса. Несмотря на то что к тому моменту жизнь ее была тяжела и глубоко печальна, Хейзел продолжала верить, что светлое будущее здесь для нее еще возможно. В таком месте, как «Вэйпорс», в подобном развитии событий трудно было сомневаться. Казино способствовало появлению и укоренению волшебных мыслей – его великолепие опьяняло.

Такому человеку, как Хейзел, было непросто устоять перед соблазнами и пороками, окружавшими ее. В конце каждой рабочей смены она возвращалась в офис, чтобы сдать то, что осталось от принадлежавших казино чеков игроков. Хейзел мечтала однажды стать крупье в «Вэйпорс» за столом для блэкджека[21] – работа, за которую могли платить до пятидесяти долларов за ночь плюс чаевые. Пока же, притворяясь, что играет, она довольствовалась десятью долларами. После передачи выигрыша игорный дом выдавал Хейзел взамен две синие пятидолларовые фишки. Платить фишками считалось разумным: хороший способ убедиться, что деньги никогда не покинут стены дома. Для таких, как Хейзел, путь от подсобки до парковки мог быть мучительно долгим. Зачастую она прямиком шла от игорных столов к бару.

Теперь же именно доктор Роу собирал фишки. Подсадные игроки не сводили с него глаз. Коллега Хейзел, приятель владельца клуба по имени Ричард Дули, следил за Роу как ястреб. Один из дилеров[22] платил доктору Роу больше денег за каждую его ставку, чем он на самом деле выигрывал. Это могла быть простая ошибка, но тот факт, что Роу положил дополнительные фишки в карман, а не в свою стопку фишек на бортике стола, сказал Дули все, что ему нужно было знать. Дули подал сигнал Джону Эрми, который когда-то возглавлял полицию Хот-Спрингса, но теперь занимал более прибыльную и влиятельную должность начальника службы безопасности «Вэйпорс». Вот как это работало, как город мог открыто нарушать закон в течение стольких лет: в какой-то момент все представители власти оказывались заодно – от мэра до начальника полиции, от окружного судьи до секретаря округа. Многие вышибалы, охранники, распорядители и дилеры в «Вэйпорс» служили полицейскими, работавшими без выходных и получавшими дополнительные деньги к своей муниципальной зарплате. Городские власти обложили штрафами клубы за нарушение игорного законодательства, а затем использовали эти средства, которые, по сути, являлись незаконными выплатами, для строительства нового полицейского участка. Согласно длинному списку губернаторов Арканзаса, азартные игры были вопросом местного значения, который должны решать местные правоохранительные органы. Действие федеральных законов распространялось только на преступную деятельность, пересекающую границы штата. Таким образом, на усмотрение муниципальных властей оставили соблюдение или несоблюдение запрета на азартные игры в Хот-Спрингсе.

Эрми установил зрительный контакт с Джонни Мэттисоном, менеджером казино, находящимся в другом конце зала, указав в сторону стола доктора Роу. Мэттисон кивнул. Двое мужчин нависли над столом, один позади стикмена, другой позади доктора.

– Восемь – эйт изи[23]! – крикнул стикмен.

Дилер положил стопку чеков; доктор Роу забрал их. Мэттисон увидел, что в стопке оказалось больше чеков, чем причиталось Роу. Доктор переложил часть чеков в свою стопку на бортике стола, а часть – в карман пиджака. Мэттисон занимался игорным бизнесом почти всю свою жизнь и распознавал шулеров с первого взгляда. Дилера, который постоянно подкладывал Роу неправильное количество, звали Слик, он был нанят в качестве временного помощника на высокий сезон скачек. Мэттисон встал за ним:

– Пойдем со мной, Слик. Вот этот джентльмен займет твое место.

Не успели Мэттисон и Слик отойти от стола, как доктор Роу почувствовал руку на своем плече.

– Бери свои фишки и пошли со мной, – прорычал Эрми.

– Куда мы идем?

– Мы идем в кабинет.

– Зачем?

– Черт возьми, пошли давай и узнаешь!

В этот ночной час у Джона Эрми терпеть тупость не хватало сил. Он потянул Роу за руку. Роу выдернул ее обратно.

– Если ты не пойдешь, у тебя на голове будет столько шишек, что ты не сможешь надеть шляпу, – рявкнул Эрми на Роу.

Как раз в тот момент доктор Роу почувствовал руки еще одного человека на другом плече, его подняли и пронесли сквозь толпу в соседний концертный зал, где гости танцевали под музыку оркестра Бадди Керка. Доктора Роу протащили через задний коридор и поставили перед дверью. Это была дверь самого Дэйна.