Каждый умирает в одиночку - [7]

Мы взглянули друг на друга. В ее больших серых глазах появилось насмешливое выражение.

— Я не люблю, когда за мной шпионят, — произнесла она. — И хочу знать почему.

Я был удивлен тем, что она обнаружила Дану, которая в работе была похожа на невидимку. Но всегда существует риск, когда в работе задействован только один сотрудник, и я посетовал на себя за то, что не подключил к этому Бенни.

— Об этом вам придется спросить мистера Серфа, кстати говоря, он не одобрит ваш приход сюда.

Она засмеялась. У нее были хорошие, сильные, белые зубы, и она не стыдилась показывать их.

— О, есть много и очень много вещей, которые мистер Серф не одобряет, — пренебрежительно произнесла она. — Вы даже не представляете сколько. Еще одна ничего не изменит. Сигаретой не угостите? Будьте так добры.

Я протянул ей пачку «Лаки страйк» и свою зажигалку. Пока она стучала сигаретой по алому ногтю большого пальца, я сказал:

— Я не ожидал гостей. Я занят.

— Тогда давайте поскорее, — произнесла она, прикуривая. — Почему эта женщина шпионит за мной?

— Вам все равно придется спросить мистера Серфа.

— Вы не очень вежливы, а? Я думала, вы будете рады увидеть меня. Многие мужчины рады. Можно мне виски?

Я подошел к ряду бутылок, стоявших на столе у стены. Пока я смешивал пару порций виски с содовой и со льдом, воцарилась напряженная тишина.

Когда я протянул ей виски, она улыбнулась. Быть тем, кому адресуется эта улыбка, равносильно тому, что наступить на кабель под напряжением.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Ее длинные, загнутые ресницы затрепетали.

— Здесь ведь больше никого нет?

— Верно. Как вы меня нашли?

— О, это было не очень сложно. Я видела вашу машину и выяснила, что она принадлежит «Юниверсал сервисез». Дворецкий сказал мне ваше имя. Я открыла телефонную книжку — и вот я здесь.

— Ничего удивительного, что частные детективы теряют работу.

— Вы частный детектив?

— Нет, ничего подобного.

— Что именно такое «Юниверсал сервисез»?

— Организация, которая берется за любую мыслимую или немыслимую работу при условии, что она законна и этична.

— А шпионить за женщиной этично?

— Это зависит от женщины, миссис Серф.

— И мой муж попросил вас пошпионить за мной, не так ли?

— Разве? Я не помню, чтобы я говорил что-нибудь подобное.

Она отпила виски, поставила стакан и уставилась на меня. Я не знаю, нашла ли она мое лицо завораживающим или же она пыталась загипнотизировать меня, но она смотрела на меня довольно долго.

— Почему эта женщина следит за мной?

Кажется, с этого мы начали.

— Мистер Серф сам скажет вам, если он захочет, чтобы вы узнали.

Она нетерпеливо приподняла плечи и оглядела комнату. Там не было ничего, чем могла бы заинтересоваться жена миллионера. Тони, моя прислуга, содержал помещение чище, чем свинарник, но не намного. Обстановка и отделка были далеко не потрясающими, а единственными картинами на стене были развороты из журналов.

— Это ведь не очень высокооплачиваемая работа, не так ли? — спросила она.

— Вы имеете в виду мою работу? — Я медленно крутил стакан в руке, наслаждаясь видом и переливами янтарного напитка.

— Да. Вы зарабатываете не много, а? Судя по этой комнате.

Дело оказалось серьезнее, чем я предполагал.

— Ну, я не знаю, — в конце концов сказал я. — Это зависит от того, что вы называете большими деньгами. Я не могу позволить себе носить бриллианты, но я предполагаю, что зарабатываю немножко больше денег, чем, например, простая манекенщица, к тому же я получаю много удовольствия.

Это был удар по больному месту. Ее губы сжались, на лице выступил легкий румянец.

— Подразумевая то, что вам не надо жениться на деньгах, чтобы как-нибудь обходиться, не так ли? — спросила она, сверкая глазами.

— Это была основная идея сказанного.

— Но тысяча долларов будет полезна вам, разве нет?

Она была милой с виду и слишком опасной, чтобы оставаться с ней наедине. Я встал:

— Извините, миссис Серф, но я сейчас не в лучшем состоянии. У меня есть работа, о которой надо подумать. Возможно, это приносит не много денег, но, как ни странно, мне она нравится. Я не продаю своих клиентов. Так не пойдет. В один из дней вы, возможно, захотите, чтобы я помог и вам. Вам ведь не понравится, если я продам вас, разве не так?

Она глубоко вдохнула, но, сделав над собой усилие, снова улыбнулась.

— Вы правы. Рассматривая дело с такой точки зрения, я предполагаю, мне не нужно было сюда приходить, но никто не любит, чтобы за ним следили, словно он преступник.

Перед тем как я смог подумать, что ответить на это, она весело продолжила:

— Виски отличное. Можно еще?

Пока я смешивал напиток, она встала и подошла к тому, что я называю моей кушеткой для раздумий. Эта был большая, удобная кушетка, купленная мною на распродаже. Женщина села и, закинув ногу на ногу, стала покачивать ею так, что ее длинная, свободная юбка задралась. С того места, на котором я стоял, я мог видеть одну длинную стройную шелковую ногу до самой коленки.

Я поднес ей напиток:

— Ваша юбка уже у вас на шее. Это, конечно, ваше дело, но вы же не хотите простудиться.

Она одернула юбку. Если бы ее глаза имели зубы, они бы укусили меня.

— Я не хочу торопить вас, миссис Серф, — продолжил я, протягивая ей напиток, — но у меня много работы.