Каждый мародер желает знать… - [33]
— Я все верну, обещаю... — жирный Марьян вжался в угол, прикрываясь руками от разъяренной женщины, которая наотмашь хлестала его по щекам. — Только не говорите маме, пожалуйста...
Отпустил я его уже давно. Почти сразу стало понятно, что все его боевые качества заканчиваются на умении метать камни из пращи. А в остальном этот тюфяк не способен даже ударить как следует.
— Постой... — женщина повернулась ко мне. — А ты кто такой и что здесь делаешь?
— Я вообще тут по другому делу, — сказал я. — Но оказался здесь вовремя, правда же, Вера Никаноровна?
— Ты мне зубы не заговаривай! — женщина оставила Марьяна в покое и угрожающе двинулась в мою сторону.
— Спокойно, дамочка! — я примиряюще поднял руки. — Я всего-то студент исторического факультета. Искал данные про Панфила Демидова, поиски привели меня сюда.
— Демидова? — эхом повторила Вера. Только что разрядившаяся обстановка в комнате снова накалилась. — Демидова?
Марьян как будто изо всех сил попытался стать меньше и забиться в щель под плинтусом. Женщина, ни слова ни говоря, бросилась на меня. Наверное, я бы даже испугался, но тело сработало быстрее. Я уклонился от ее удара в лицо, схватил за запястье, вывернул руку и повалил ее на пол. Противником она была куда более опасным, чем Марьян. Мне пришлось даже немного попотеть, прежде чем удалось зафиксировать ее в неподвижном положении. Что за хрень тут вообще происходит?!
— Марьян, чего же ты ждешь?! — крикнула прижатая к полу женщина. Но жирдяй что-то не торопился выбираться из своего угла. Просто испуганно смотрел на меня.
— Так, драгоценные мои, — сказал я, дотягиваясь до висящего на веревке полотенца. — Понятия не имею, что у вас тут происходит, и меня это нервирует, — я стянул полотенцем запястья Веры у нее за спиной, но продолжал удерживать ее коленом. — Сейчас спокойно, без нервов и попыток подраться, вы мне все подробно расскажете. Давай начнем с тебя, жирный. Что не так с Панфилом Демидовым?
— Хозяин запрещает называть его по имени, — шепотом проговорил Марьян.
— По моим данным он должен был умереть лет пятьдесят назад, — сказал я.
— Значит твои данные устарели, — зло прошипела Вера.
— Вы тут говорили про каких-то сыновей, которых все должны отдавать... — я чуть ослабил хватку, но почувствовал, что Вера все еще готова сопротивляться. — Расскажите, в общем, про ваши высокие отношения.
— Мы должны тебя убить, — сказал Марьян, но с места не двинулся.
— Очень хорошо, — я кивнул. — И почему же?
— Заткнись, Марьян! — взвизгнула Вера.
— Потому что если узнают про его открытия, то сюда явятся разные злыдни и все у нас отберут, — сказал Марьян. — Наши собиралки, шагоходы, гляделки, доилки... А пока про нас никто не знает, мы будем жить хорошо.
— Поэтому вы должны убивать гостей? — спросил я.
— За голову каждого чужака Хозяин дает собиралку, — охотно объяснил Марьян. — Или боронилку.
— Зачем, Марьян?! — простонала с пола Вера. — Зачем ты ему рассказываешь?!
— Слушай, ты же на чем-то приехал, а? — вдруг с надеждой заговорил Марьян. — А возьми меня с собой? Я страсть как хочу уехать! В Томск... В Барнаул... да куда угодно! Моей матери пришло послание, что она должна отправить еще одного сына к Хозяину. А это же... Это же... Я не хочу туда! Оттуда уродами возвращаются только!
— И зачем же ты хозяину понадобился? — спросил я.
— Добывать критий, — Марьян, наконец, осмелел настолько, что поднялся на ноги. Но из угла, впрочем, не вышел все равно. — Это такая... такой... такой камень, только сильно крошится. Если долго держать его в руке, то останутся язвы.
Хм. Что-то радиоактивное? Мне стало немного тревожно и захотелось побыстрее покинуть эту деревню. Счетчика Гейгера у меня при себе не было, а вот хватануть незапланированную дозу радиации совершенно не хотелось.
— Забери меня, а? — в голосе Марьяна снова появились ноющие интонации. — Я все расскажу, все-все, что знаю.
— Где живет этот ваш Хозяин? — спросил я.
— В бункере на севере! — с готовностью ответил Марьян. Вера под моим коленом опять нервно задергалась.
— Для чего ему критий? — спросил я. — Это источник энергии или что-то подобное?
— Говорят, что он без него не может, — Марьян потоптался на месте. — У него одна рука механическая. И глаз. И нога. И еще, кажется, сердце. И чтобы все это работало, ему нужен критий.
— Хм, — я задумчиво почесал в затылке. — Что-то не сходится. Ваши эти собиралки-гляделки разве нуждаются в подзарядке?
— Ну так это же другое! — горячо воскликнул Марьян. — Хозяин наполовину человек, и если бы не критий, то эта самая половина сгнила бы. И черви ее сожрали!
— Что за ерунду ты городишь?! — дернулась Вера. — Нет у него никаких механических частей, это все ваши сказки!
— Так-так, — я переключил внимание на женщину. — Давайте вашу версию тогда!
— Ничего я тебе не скажу! — гордо заявила она.
— Дамочка, ну проявите вы хоть капельку благодарности, — я хмыкнул. — Если бы не я, то вы бы сегодня ублажали всеми возможными способами вашего приятеля Марьяна. Или вы как раз из-за этого на меня так и обозлились? Что я вам приключение обломал?
Вера дернулась так, что я чуть не слетел с ее спины. Потом разразилась длинной матерной тирадой. Такой заковыристой, что стоявший в углу Марьян даже слегка порозовел.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Земля сошла со своей орбиты и постепенно превратилась в оледеневший белый шар. Последняя надежда человечества легла на плечи десяти мужчин-космонавтов и десяти генетически модифицированных девушек Тацит. Успеют ли они отыскать подходящую для переселения планету и спасти умирающую людскую цивилизацию? Какие испытания им придется пройти в полете длиною в несколько десятков лет? Ответы вы узнаете в фантастическом рассказе "Тацита".
В 2221 году учёные доказывают, что во время Большого взрыва у Вселенной появился её близнец. Выпускники Спецшколы космонавтов отправляются в исследовательский полёт к братской планете. О подготовке космонавтов, их преодолении и поиске себя, открытиях и ошибках будущего, в том числе лингвистических, предельно честно рассказывает один из участников той самой экспедиции.
