Казенный дом и другие детские впечатления - [8]
Меня разбудили оголтелые санитары, которым я тут же выдала записку с разгадкой, чтобы они прекратили меня тормошить. Возбужденные близостью победы – благодаря полученной записке они опережали другую команду, – санитары понесли меня на носилках в штаб. По дороге трясло, зато не приходилось за всеми поспешать, я всегда бегала медленнее всех. Нашей команде досталось почетное право поднять флаг. «Не чешись в строю», – шипел на меня вожатый отряда. За шиворотом очень чесалось сено, и не только оно.
О побеге я больше не думала. Сбежали две другие девочки, их поймали, стыдили перед строем, вызывали родителей. Мне стало ужасно жалко маму, которая расстроилась бы. Тем более что приближался родительский день.
Наконец он наступил. Родителям выдали их детей, мамы развернули и расстелили на полянке возле лагеря покрывала. Каждая семья уселась отдельно, дети принялись поедать привезенные конфеты и печенье. К родительскому дню я подготовилась. Не помню кто объяснил мне, что если две суповые ложки из столовой потереть друг о друга выпуклыми сторонами, то на них образуется окись серого цвета. Если эту окись удачно размазать по руке или ноге, пятно не отличить от настоящего синяка. До приезда мамы я нарисовала несколько правдоподобных синяков и торжественно объяснила, что в лагере меня бьют.
Мама в ужасе поволокла меня к директору. Им оказался тот самый пьяный по утрам физкультурник. В этот день он был трезв. Физкультурник послюнил палец, провел по моему «синяку» и молча показал маме. Мама покраснела, и явно не от стыда, а от злости на меня.
Понимая, что из лагеря меня теперь не заберут, я прибегла к последнему аргументу. Это была ничтожная, совершенно недостойная отъезда из лагеря проблема, но мне нужно было сказать хоть что-то, чтобы избежать хотя бы наказания за вранье. «Мама, у меня вши!» – закричала я. Я ни на что не надеялась: если из-за вшей домой отправлять, так нужно было весь лагерь распустить. В строю чесалась не я одна, но и настоящие пионеры.
Через полчаса передо мной стоял желтый чемодан с зайцем. Вечером родители намазали мне голову керосином, потом к нам неожиданно пришли гости, и пока они снимали в прихожей мокрые от дождя туфли и проходили в комнату, меня с моими постыдными вшами и керосином затолкали в ванную. Там меня немножко забыли, пока я не начала отчаянно кричать – керосин страшно жегся.
Боты мы забыли в лагере, куда я больше никогда не ездила.
Гриша Брускин. Как в кино[5]
Помню, кричу в плену пеленок. Не могу пошевелиться…
Помню наши детские кровати вдоль стен. Ночной горшок посередине…
Помню милую мою, добрую бабушку Любу. С заклеенным бумагой стеклом в очках. Читающую «Джен Эйр» при свете настольной лампы…
Помню огромные сосны на даче в Удельной. Бешеную собаку. Ландыши у забора. И пронзительный крик: «Марик утонул!»…
Помню высокую температуру… Ужас неведомой планеты…
Помню холод раскаленного огня, завернутого в мокрую газету. И мамин голос: «Потерпи еще…»
Помню уточку с изюмом вместо глаз. Плывет себе на полке…
Помню лошадиный череп, обглоданный людоедом, на страшной тропинке в лесу…
Помню, как Синяя рука осторожно шевелит угол оконной занавески…
Помню взгляд блестящих бусинок. В кромешной тьме дупла…
Помню волчьи ягоды. Страх превратиться в волка…
Помню грозу на даче. Отверстие в стекле. Шар огненный плывет, меня не замечая…
Помню старого знакомого. Полускелет-получеловек. Выглядывает из трещин кафеля в уборной…
Помню себя с родителями в ложе «Колизея». Забыв на свете все, смотрю трофейного «Багдадского вора»…
Помню, конечно, чудную елку с пятиконечной звездой из мишуры на макушке. Мерцают в ветках дирижабли. Челюскинцы качаются на ватной льдине…
Помню усилие, чтоб удержаться в воздухе. И не упасть на землю…
Помню молодого Йоську с гвардейским значком на гимнастерке…
Помню дяденьку без ног. Катится на дощечке с колесиками…
Помню первый «чнег» за окном. Деревянную саблю, покрашенную серебряной краской…
Помню перламутровые цветы и бабочку на дедушкином портсигаре…
Помню, блестят монетки на мокром полу в гастрономе. В руке кулек. А в нем «Кавказские». Сто грамм – семь штук…
Помню няню. Ее отца-истопника. Живут в котельной под землей. Мне жалко их и завидно одновременно…
Помню, вот я лечу на самокате. Под горку. Не могу остановиться…
Помню тайник под грудой чистого белья. В нем папин кортик…
Помню стеклянные глаза лисы на воротнике пальто в прихожей. И бисерный пейзаж…
Помню шинель на вешалке. Я невидимкой спрятался внутри. Меня все ищут…
Помню волшебные карточки, раскрашенные анилиновыми красками, на крышке Нюркиного чемодана…
Помню гнев и слезы. Хочу сказать и не могу. Я нем…
Помню Бога в ночном небе над городом в кресте прожекторов…
Помню сумерки. Следы шпиона на снегу…
Помню скверную погоду. Табличку «Люди». Солдаты в кузове трехтонки…
Помню загадочную Сидрую козу. Ложку английской соли. Клад под стеклом. «Граф Монте-Кристо» перед сном. В награду…
Помню цокот по булыжной мостовой. Подводу с бочками. А в них капуста-огурцы…
Помню темное утро. Сугробы. И в тишине лопата дворника скребет тротуар…
Помню мой день рождения. Я вроде сплю. И чувствую таинственный подарок под подушкой…
На самом деле это истории не совсем про еду. Скорее это истории, связанные с едой.А еще точнее – с самыми распространенными с советских времен блюдами. Сосиски с горошком, морковные котлеты за три копейки, шпроты – практически артефакты нашего недавнего прошлого.За этой простой едой стоит весь наш прежний быт.И общностью этого быта определяется двойственность и ностальгичность восприятия книги: известный художник-карикатурист Андрей Бильжо делится своими воспоминаниями, а перед глазами проносится ваша собственная жизнь, какой она была каких-то десять-двадцать лет назад.
Эта книга написана на маленьких откидных столиках высоко над землей во время частых перелетов автора, художника-карикатуриста Андрея Бильжо. Вместе с ним за несколько часов вы побываете в самых разных местах (в Лондоне и Мюнхене, Милане и Париже, Норильске и Владивостоке, на Соловках и Камчатке) и в разных ситуациях. Истории, связанные с каждым рейсом, невыдуманные. Они случились с Андреем Бильжо, но в большинстве из них вы увидите детали собственного прошлого. И улыбнетесь.
Под одной обложкой здесь собраны тексты знаменитого художника и психиатра (“мозговеда”) Андрея Бильжо. Все эти тексты очень о разном. О прошлом и настоящем. О забавном и грустном. В них много психиатрического… Много юмористического. Много сатирического. А в целом это весьма злободневные и колоритные очерки нравов современного российского общества. Часть из этих текстов была написана для журнала “Русский пионер”, часть – для других изданий, а часть – специально для этой книги. Рисунки с комментариями публиковались в рубрике “История от Андрея Бильжо” в журнале “Дилетант”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Однажды писатель Александр Кабаков предложил художнику Андрею Бильжо написать о железнодорожных путешествиях, которые ему пришлось совершить в жизни. Художник Бильжо немного удивился, но написал один рассказ. Постепенно таких историй и рисунков к ним набралось на целый поезд. В 24 главах – вагонах поезда – проезжают перед глазами читателя разные страны и разные времена. Мелькают портреты людей, предметы из прошлого, воспоминания, ассоциации… Эта книга – рассказ о жизни, а проницательный и остроумный взгляд автора – пишущего художника и психиатра – делает его особенно увлекательным.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
Константин Петрович Феоктистов — инженер, конструктор космических кораблей, один из первых космонавтов.Его новая книга — увлекательный рассказ о становлении космонавтики и о людях, чьи имена вписаны в историю освоения космоса. Но главная озабоченность К. П. Феоктистова — насущные проблемы человечества. Своими размышлениями о подходах к решению глобальных задач настоящего и ближайшего будущего делится с читателями автор.
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)