Казенный дом - [16]

Шрифт
Интервал

Эти проверенные делом и временем парни наметанным глазом выхватят из толпы описанных им людей. Если повезет. Молодцы все же. Все, кто сегодня должен был отдыхать, приехали на службу, вызвались работать до упора, пока не найдут негодяев, пока не отомстят за смерть Сереги.

Гусаров каждые пол часа обходил длинные вереницы привозимых людей, вглядываясь в лица. К часу ночи задействовали пятьсот метров второго этажа. Следователи, ведущие опросы задержанных, периодически сообщали что-либо, имеющее отношение к делу. По дороге к кабинету Гусарова остановил Глушков:

— Андрей, там один колется, будто Буташев в городе.

— Да ну? С перепугу, должно быть. Буташев из-за бугра не должен так быстро вернуться. Там ему отсидка светила.

— Я тебе сказал.

— Извини, устал я. Покажи мне этого хитрилу. Валит с больной головы на нездоровую.

Войдя в кабинет следователя УРОПД, Гусаров засмеялся, едва взглянув на крепко сбитого задержанного.

— Да это же... Так, дай вспомню... Пингвин?.. Нет... Пеликан! Точно? Вот так встреча! Давно тебя не видел. Помнишь меня?

Андрей с радушной улыбкой смотрел на задержанного, но тот вместо приветствия отделался невнятным мычанием. Усевшись за стол Глушкова, руоповец пояснил следователю:

— Это, можно сказать, главный бригадир Святого. Помнишь авторитета, который чуть Буташева не заломал? Мужик головастый, несколько жизней имел, так?

Гусаров снова рассмеялся, ожидая ответа Пеликана.

— Поменял паспорт, имя, а себя выдал за покойного, даже могилку свою соорудил. Так? Ну что молчишь?

Гусаров посмотрел в протокол, который вел до этого Глушков.

— Как тебя... Антон Антонович, правду я баю? А теперь ты мне сказку расскажи.

Пеликан тупо смотрел перед собой.

— Что молчишь?

— А что говорить? Я все сказал гражданину следователю. А вас я не знаю.

Гусаров вскочил.

— Я тебе представляться должен? По протоколу с тобой говорить? Мне, гнида, нужен тот, кто убил моего сотрудника и мне не до представлений! Что ты тут говорил про Буташева?

Видя нервное состояние Гусарова, Глушков заступил дорогу к задержанному. Пеликан ничуть не выглядел смущенным или испуганным криком руоповца.

— То и говорил, что чеченец опять начинает заправлять в городе. Гражданин следователь сказал, будто вашего застрелили, вот я и предположил, что это буташевские сделали.

— Это надо ж такое придумать?! Буташев начинает заправлять! Ты что, газет не читаешь? Новый начальник ГУВД во всеуслышание говорит, что тамбовцы в городе хозяйничают. Это его, конечно, мнение. Но я не соглашусь и с твоим заявлением.

— Я сказал то, что сказал. Он тихарится и работает со славянами. Есть одна группа, говорят, в Пушкине. А черножопыми через своего подручного командует. Наркоту и оружие возят.

— За Святого мстишь?

— Сдать Буташева не в падлу, как и мента любого.

— Ты его видел?

— Не видел.

— Тогда грош цена твоим словам.

— Другие видели в «Таверне» и в бане около Московского проспекта. Их черные держат.

— Ладно, я еще зайду. Глушак, не отпускай его пока, ладно?


К трем часам Симонов со своими молодцами привез около сорока человек. Рослых, крепких «быков». Впоследствии выяснилось, что в субботу должен был открываться чемпионат восточных единоборств. В гостиницу, куда поселили приезжающих гостей, как мухи на мед, слетелись бандитские вербовщики для поиска достойных волонтеров. Иметь в своих рядах черные пояса, боевые машины мускулов с высоким даном считается престижным и выгодным. Мастера не только поработают, но и подучат молодую бандитскую поросль.

Никифоров, поехавший со своей группой брать Буташева в баню, указанную Пеликаном, в логове его не обнаружил. Сгребли пяток людей, оказавшихся поблизости..

— Где?

— В гостиницу поехал к спортсменам каким-то.

Симонов тоже съездил впустую в офис над «Таверной». На стук никто не открывал. Когда вынесли двери, обнаружились два сторожа с женщинами.

— Где?

Сторожа сказали.

Две группы подъехали к гостинице почти одновременно. Никифоров довольно потер руки, завидев собровский автобус. В теплую белую ночь люди гуляли, любили, смеялись, любовались красотами дивного города, а руоповец был рад лишь тому, что никто не уйдет под покровом темноты. Еще будет время погулять, а пока...

— Вася, пару у входа оставь, пару к служебному кинь. Больше на оружие налегайте. Там, в ресторане, собрались такие, что не хуже вашего ногами и руками машут.

— Понял. Пошли!

Водители двух иномарок, ожидавшие выхода своих господ, завидев гиганта в черном комбинезоне, попробовали было предупредить своих в ресторане, но их настигли выбежавшие из автобуса люди в униформе и в масках, положили на асфальт.

Мастера и кандидаты — каратисты, знатоки тэиквон до и джиу джитсу, ниндзяцу и прочих видов самозащиты и нападения — были трезвы и проводили время в беседах за столами. Видятся редко, во время таких чемпионатов. Завтра открытие, показательные выступления, поединков не будет. Можно припоздниться. Тем более, что понабежали местные знакомцы, угощают и некоторым даже удается уговорить на рюмку другую коньяка. Парни здесь денежные, деловые, предлагают работу.

— Муртаз, будешь постоянно со мной, и все. Ничегоне надо делать. За все время, пока я в бизнесе, только раз наехали какие-то недоумки. Я сам с шофером отбился. Риска мало, а плачу — сам знаешь как. Оформлю охранником, хату тебе подыщем. Ну?


Рекомендуем почитать
Бесчестье

«Китобои» — это не десяток угрюмых парней в противогазах, это нормальная ОПГ со своей структурой, интригами и конфликтами. И снабженцами, да. Как и в каком составе принималось непростое решение об убийстве императрицы Джессамины Колдуин, и что из этого в конце концов вышло — ниже. (Фанфик по игре «Dishonored»).


Бич Ангела

Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.


Дарующий Смерть

Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.


Гопак для президента

Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.


Война орденов. Время Орды

Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.


Три разных армии

«Три разных армии» — это сборник рассказов. Действие «Артиллерийской дуэли» происходит во время Великой Отечественной. Молодой необстрелянный и плохо обученный солдат неожиданно попадает в страшную переделку, но видя, как храбро ведут себя товарищи, решает стоять до конца, это и спасает ему жизнь. Но коммунистическая пропаганда даже простой солдатский подвиг извращает по-своему. Рассказ «Дембельский аккорд» посвящен советской армии времен застоя. Здесь повествование сопряжено с юмором, т. к. иначе и быть не может.