Казенный дом - [8]

– Может, прикидывается, подлец?! – желчно предположил Федотов.

– Да нет, не похоже, – задумчиво глядя на боевика, молвил спецназовец. – Видимо, впрямь рехнулся!

– Но с какой стати?! Ты его пальцем не тронул! – недоверчиво вскинулся коммерсант.

– Я-то нет, зато током шарахнуло капитально, – хмуро пояснил майор. – Судя по всему, мозги у паршивца и раньше были гнилые, с трещинкой, а когда основательно тряхнуло – получился полный раскол и сумасшествие. Я уже несколько раз видел подобное... на войне.

– Писать хочу! – тоненьким голоском объявил Саркисьянц и, продолжая дурацки лыбиться, помочился прямо в штаны.

Федотов брезгливо отпрянул.

– В детство впал, – стоя на прежнем месте, констатировал Михаил, что-то быстро прикинул в уме и вкрадчиво обратился к пленнику: – Как тебя зовут, мальчик?

– Артурчик, – пропищал тот.

– Кто твой начальник?

Громила молчал, пуская носом пузыри.

– Кто тебя с ребятами сюда послал? – перефразировал вопрос Кузнецов.

– Дядя Кныш...

– Молодец! А кто командует дядей Кнышом?

– Другой дядя...

– Как его зовут?

– Не помню! Ручки бо-бо!!! – жалобно захныкал Саркисьянц.

– Очень содержательная беседа! – презрительно фыркнул Николай.

– Не скажи! – возразил спецназовец. – По крайней мере, мы выяснили фамилию (или кличку) непосредственного организатора налета. Она нам обязательно пригодится впоследствии. Хотелось бы, конечно, большего, но... на безрыбье и рак рыба!

– Да... действительно, – немного поразмыслив, согласился Федотов. – Кстати, а куда мы денем этого придурка?

– Развяжем, проводим до шоссе, и пускай катится, – пожал плечами Кузнецов. – Он теперь безопасен... Или ты желаешь усыновить «Артурчика»?!

– Тьфу, блин! Типун тебе на язык!!!

– Отдайте мой автоматик! – неожиданно попросил Саркисьянц. – А то дядя Кныш будет сильно ругаться!

– Вот сволочь! – вспомнив об изъятом у боевика «узи» с глушителем, заскрипел зубами коммерсант. – Убью на фиг!

– Тихо, тихо! Чего взять с убогого?! – урезонил товарища майор. – Твой автоматик сломался, – дружелюбно улыбнулся он сумасшедшему, – но мы дадим тебе взамен целых три! Согласен?

– Ага! Ага! Ага! – радостно закивал спятивший бандит.

– Принеси ему старые игрушки своего сына, – шепнул Кузнецов на ухо Федотову...

* * *

Сорок пять минут спустя.

Загородное шоссе.

Крепко сложенный, обвешанный оружием усатый кавказец целеустремленно двигался в сторону Малашихинска. Не доезжая до него метров тридцать, патрульная машина осторожно притормозила.

– Смотри, Ваня, хачик со стволами топает, – тихо сказал напарнику лейтенант Малышев. – Причем спокойненько так! О-фи-геть!

– Оборзели чурбаны поганые! – передергивая затвор «АКС-74-У», буркнул Ваня (он же сержант Петров), опустил боковое стекло, высунул наружу дуло и свирепо рявкнул: – Эй ты, стоять! Руки за голову!!!

– Пу-пу-пу! – разворачиваясь на голос, с пластмассовым автоматом наперевес, счастливо заулыбался «Артурчик». – Пу-пу-пу!

Однако сержант не знал, что имеет дело с умалишенным и что «ствол» у него игрушечный. Издалека, да еще в тумане автомат выглядел вполне натурально. Упреждая агрессивные намерения «зловредного хачика», Петров поспешно нажал спусковой крючок.

Протрещала длинная очередь. Тело Саркисьянца изрешетило не менее десятка пуль. Боевик умер почти мгновенно...

Глава V

Четверг 27 марта 2003 г.

10 часов утра.

Под сводами роскошной резиденции малашихинского градоначальника царил молчаливый, всепоглощающий ужас. Чиновники и обслуживающий персонал избегали разговаривать друг с другом. А если все-таки общались, то лишь при крайней необходимости и исключительно шепотом. Волны гнетущего страха, казалось, захлестывали не только людей, но и тварей бессловесных. Так, живущие при караульном помещении две немецкие овчарки забились в будки у входа и не собирались вылезать обратно. Тропические рыбки в декоративных аквариумах норовили укрыться в водорослях, а говорящий попугай в кабинете зама по социальным вопросам госпожи Упулывой упорно прятал голову под крылом. Даже фикусы в кадках и те как будто съежились в перепуге... Подобная атмосфера в «казенном доме» обусловливалась настроением здешнего полновластного владыки. Вернее – его поведением по отношению к подчиненным. Сегодня господин Самолюбов явился на работу весь перекошенный от злобы и начал незамедлительно отыгрываться на окружающих. Перво-наперво он залепил хлесткую пощечину своей личной секретарше Элеоноре Мочалкиной.

– Где кофе? Бездельничаешь, сука?!

Затем вызвал «на ковер» заместителей и по очереди обматерил каждого. Тоже с рукоприкладством. В частности, зам по строительству Абрахамс получил «Проектом реконструкции» по лысине, зам по ЖКХ Удодов – кофейной чашкой в лоб, зам по экономике Шепелевич – содержимым пепельницы в рыло, зам по здравоохранению Эвтаназин – кулаком в нос, а упоминавшуюся госпожу Упулыву Геннадий Владимирович облил водой из графина. Все это с одной-единственной мотивировкой: «Сачкуете, падлы! Ни хрена от вас отдачи не вижу!!!»

Выплеснув таким образом избыток ненависти (дабы в буквальном смысле не лопнуть), мэр заперся у себя в кабинете, достал из потайного бара бутылку виски, налил полный фужер, залпом шарахнул и погрузился в тяжкие раздумья. «Обращаться так со МНО-О-ОЙ?! Ну не-е-ет!!! Не потерплю!!! – мысленно клокотал Самолюбов. – Гниды!!! Пидоры!!! Волки позорные!!! У-у-у трам-тарарам!!!»