КаZантип - [61]
– Елена Александровна, – снова заговорил официальным тоном Богославский. – Я правильно вас понял – вы не отрицаете, что Виктор Громов покинул город и уехал, по его словам, в Крым?
– Да… Нет… То есть… – Девушка была растеряна. Получалось, что она свидетельствует против Витьки. Но, с другой стороны, глупо отрицать очевидное! «Неужели он наврал про то, что тренер договорился с прокуратурой? – подумала Лена. – Но зачем? Мне-то зачем врать?! Или… Ой, ведь Гюрза тоже на Казантип поехала. Неужели он с ней? Ох, неужели мама права?!»
– Да или нет? – Богославский подался вперед. – Он в городе или уехал? Не забудьте – дача заведомо ложных показаний в нашей стране считается уголовным преступлением!
– Он уехал, – тихо сказала Лена. – Но говорил, что Игорь Васильевич договорился с кем-то в прокуратуре и подписку о невыезде отменили.
– Чушь, – решительно заявил Томилин. – Не было такого, можете проверить. Ни с кем из прокуратуры я ни о чем таком не договаривался.
– Верю, – сказал Богославский. – Ну, Роман Данилович, вроде бы все ясно?
– Куда уж яснее, – отозвался Щипачев. – Объявляем в розыск.
– Отлично! – довольным голосом сказала Тамара Николаевна. – Допрыгался наконец, голубчик!
– Мама! – В голосе Лены звучало отчаяние. Она уже почти поверила, что Громов ее обманывает, что он поехал в Крым с Гюрзой, но все равно у нее оставалась надежда, что это не так, что все это просто стечение обстоятельств, совпадение.
Девушка выхватила из сумочки мобильник, в одно касание набрала забитый в память номер.
– Кому это вы звоните? – спросил Щипачев.
– Ему!
– Да звонили уже!
Никто из присутствовавших не заметил, как мгновенно побледнел Томилин. Телефон Громова лежал у него в кармане, вот-вот должен был раздаться сигнал, и тогда он засыпется! Тренер сунул руку в карман, нашаривая мобильник. Его спасло то, что дозвон происходит далеко не мгновенно. Томилин успел отключить телефон.
– Недоступен, – разочарованно сказала Лена, убирая свой мобильник обратно в сумочку.
– Неудивительно, – хмыкнул Щипачев. – Он, конечно, знает о том, что по работающему мобильнику его местонахождение легко определить. Удивительно скорее то, что он его раньше не выключил.
– Ничего удивительного, – сказал Богославский. – Просто не подумал. А как стали ему названивать, вспомнил про такую возможность. Кстати, я думаю, зря он переполошился. Не того полета птица, чтобы по мобильнику его искать. И так отыщем. Он же не уголовник со стажем, долго от органов бегать не сможет. Возьмем – не мы, так украинские коллеги, если он правда в Крым подался.
– Думаю, что правда, – сказал Щипачев. – Там же этот фестиваль проходит. Кстати! По-моему, не исключено, что наши с тобой подозрения насчет… ну, ты меня понял. Насчет главного дела. В общем, что он повез то, что мы ищем, на этот фестиваль, чтобы продать.
Мать Лены навострила уши, но о чем говорят милиционеры, не поняла.
– Возможно, – кивнул следователь. Он-то как раз прекрасно понял, что подполковник говорит о наркотиках. – Так, ладно, граждане. Вы все свободны. Если нам еще что-то от вас понадобится – вызовем. Если вам станет что-нибудь известно о местонахождении Громова – прошу немедленно сообщить об этом нам. Это, кстати сказать, для его же блага. Чем быстрее мы его возьмем, тем меньше он успеет натворить.
Говоря это, следователь пристально смотрел на Лену.
– Слышала, Ленка? – Мать ткнула девушку локтем в бок. – Смотри у меня!
Вышли из отделения милиции они все втроем. Пономарева-старшая явно слегка смягчилась по отношению к Томилину, поняв, что он не на стороне Громова. А вот Лена, наоборот, смотрела на тренера с полным непониманием и обидой. Ну, хорошо. Допустим, Витька наврал, и тренер ни с кем не договаривался. Но все равно можно же было за него заступиться! Почему он этого не сделал?
– Игорь Васильевич, вы точно не посылали Витю в Крым? – спросила девушка, когда они уже спустились с крыльца отделения.
– Абсолютно точно! – Томилин прижал руки к сердцу.
– Ленка, отстань от человека! – одернула девушку мать. – Он же тебе ясно все сказал еще у следователя! Все, пошли домой! До свиданья, Игорь Васильевич!
– Век бы тебя больше не видеть, мымра, – прошептал Томилин вслед удаляющимся женщинам. На душе у него было очень погано. К Громову он все-таки относился очень неплохо. Да и игрока второго такого ему долго не найти. Но… Своя шкура дороже. Кстати! Томилин вытащил из кармана мобильник Громова и включил его – сейчас было очень важно не пропустить звонок.
Но судьба внесла в планы Игоря Васильевича Томилина свои коррективы. Когда он вошел в подъезд своего дома, откуда-то сбоку к нему кинулась темная фигура. Тренер успел увидеть летящий прямо ему в лоб поблескивающий предмет и злобное лицо Рустама, а потом темноту разорвала яркая вспышка. Томилин почувствовал, что ноги его не слушаются, и осел на грязный, заплеванный пол. Нападавший, видя, что жертва еще не потеряла сознания, еще раз взмахнул коротким железным прутком. На этот раз удар пришелся куда надо – по макушке, но вскользь, так, чтобы не убить, а оглушить. Томилин обмяк.
Рустам наклонился, пошупал ему шею.
Этих парней отличают длинные волосы и бороды, их руки до самых плеч покрыты наколками. Они носят кожаные куртки с заклепками, военные каски и очки-консервы. Они умеренно агрессивны, малообщительны и непритязательны в быту. Они помногу пьют пиво и, разумеется, сутками не слазят с мотоциклов…Это байкеры. Абсолютно чумовые ребята, «ночные волки», мотоциклетные фанаты, для которых скорость и риск — необходимые условия для существования. Для них седло — самое комфортное место на всей планете, а руль с рычагом газа — средства для самовыражения.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?