Казанова Великолепный - [59]
Словом, Лия сама дает ему урок.
«Она рассуждала об этом предмете много толковее, чем Гедвига».
Юная еврейка Лия даст сто очков вперед «богослов-девице» из Женевы. В плотских познаниях со всей очевидностью проявляется превосходство невыхолощенной Библии, превосходство синагоги над церковью, оригинала над пастеризованным переводом. Лия все знает. Как и следовало предполагать.
Как-то ночью Каза застает Лию с молодым парнем. Он подглядывает за ними в замочную скважину, они же ни о чем не догадываются. Лия овладевает наукой на практике: она испытывает на пару с любовником все те позы, что видела у Аретино, и проделывает самые сложные фокусы (например, прием «прямого дерева», при котором она, действуя, «как искусная лесбиянка», языком, доводит партнера до экстаза). Наш либертин задыхается за дверью.
На следующий день, имея на руках сильный козырь, он пытается шантажировать Лию. Либо она ему отдастся, либо он ее выдаст. Однако девушка спокойно отвечает, что считает его не способным на такую низость. Он настаивает, и тогда она высказывается с полной ясностью: «Я не люблю вас».
Задетый за живое, наш профессионал перестает замечать ее. Верная тактика. Лия рассказывает ему, что ее дружок-христианин — «нищий распутник», что она в него влюблена, но он не отвечает ей взаимностью и посещает ее за плату. Теперь же, уверяет она, она любит Казу. Но он тверд в своем пренебрежении (каждому свой черед). Чем больше пытается она разжечь его, тем сильнее в нем желание ее унизить.
Наконец однажды ночью она забирается к нему в постель и силой принуждает к соитию. («Я был глупцом, она же куда лучше меня знала человеческую натуру».) Она просит его лишить ее невинности (так говорится). Каза поражен ее «необычайной чувствительностью»:
«Прекрасное лицо Лии исказила сладостная боль, и я почувствовал, как в порыве первого наслаждения все существо ее затрепетало, изнемогая от блаженства… До трех часов пополуночи не выпускал я Лию из объятий, она же в благодарность приняла в свою нежную длань излияния моей растаявшей души».
Стоит неблагоприятная для плавания погода. Пожалуй, Казе стоит задержаться еще на месяцок. Но что думает о странном квартиранте Мардохей?
«Еврей, как мне всегда казалось, знал, что дочь его расточает мне свои милости. На сей предмет евреи довольно покладисты, ибо знают, что сын, которого может зачать от нас женщина их племени, будет евреем, и потому полагают себя в выигрыше и не препятствуют нам… Мы проводили вместе все ночи, даже и те, когда, согласно еврейскому закону, женщине под страхом отлучения запрещено предаваться любви».
Да Казанове, выходит, известны заповеди, изложенные в пятнадцатой главе Левита! Конечно, от него можно ожидать чего угодно, но все же…
Это последняя любовная история, вернее, последняя история счастливой любви, рассказанная шевалье де Сейнгальтом в «Истории моей жизни». Его лебединая песнь. Последняя, не случайно положенная на полотно краска.
В Триесте Каза не собирается задерживаться: он ждет помилования от венецианской инквизиции, на которую скоро сам будет работать. А тем временем пишет «Историю смуты в Польше». В самом конце века, издали наблюдая за потрясениями, которые он предвидел еще давно, Казанова будет задним числом гордиться собой. В Польше, Франции, Венеции все полыхало. Он почуял шаги новой эпохи. Венецианский консул в Триесте весьма к нему расположен и даже поручает ему кое-какие конфиденциальные дела, связанные с Австрией. И все же время в Триесте тянется бесконечно долго (то же, впрочем, будет и в близкой к упадку Венеции).
Каза снова встречает Ирен, актрису, которую «любил в Милане и покинул в Генуе». Она устраивает у себя запрещенные азартные игры. Причем плутует, «передергивает карты» — словом, «обчищает других игроков». Каза замечает это и предупреждает ее о том, какие беды могут с ней приключиться, если она будет продолжать в том же духе. На счастье Ирен, у нее есть миленькая девятилетняя дочка, которую она научила делать приятное мужчинам. Каза рад воспользоваться ее услугами (ай-ай-ай!), равно как некий барон Питони, который возьмет Ирен под свое покровительство. Дон Джакомо с ней еще увидится:
«Три года спустя я свиделся с нею в Падуе и там завел с ее дочерью дружбу более нежную».
Все, конец.
На этом рукопись обрывается.
Последнее слово «Истории моей жизни» — о нежности. Продолжать рассказ Казанова не смог или не захотел. Подкатывал шестой десяток, может быть, он почувствовал, что с него довольно.
Описание прервано как раз накануне великой новости. Государственная инквизиция Венеции наконец присылает ему официальное разрешение вернуться в родной город. Вот как описывает это событие консул Марко ди Монти, присутствовавший при том, как Казанова вскрывал пакет:
«Он прочел и перечел бумагу, покрыл ее поцелуями и, после краткого сосредоточенного молчания, разразился рыданиями».
Сам же Каза в «Очерке моей жизни» пишет:
«Утомившись кружить по Европе, решился я испросить помилования у венецианских государственных инквизиторов. В рассуждении этого обосновался я в Триесте и через два года помилование получил. То было 14 сентября 1774 года. Въезд мой в Венецию по прошествии девятнадцати лет доставил мне наслаждение и стал прекраснейшей минутою моей жизни»*.
Юлия Кристева и Филипп Соллерс — экстраординарная пара французских интеллектуалов XX века, объединившая вокруг себя многих знаменитых мыслителей своего времени; их концепции оказали немалое влияние на становление континентальной философии и на формирование современной европейской гуманитарной мысли. В диалогах Кристевой и Соллерса брак предстает как неисчерпаемый ресурс для взаимопомощи и партнерства, а также как поле для интеллектуальных состязаний. Дискуссия между супругами, которая длится вот уже несколько десятилетий, и легла в основу этой книги.
Филипп Соллерс — один из самых знаменитых и значительных деятелей французской литературной сцены. Его приход в литературу приветствовали такие корифеи, как Ролан Барт и Натали Саррот.«Мания страсти» — новый любовный роман замечательного писателя, написанный свежо, ярко и увлекательно. В нем читатель обнаружит помимо «исследования любовного чувства» современного героя как мании, целый спектр новейших приманок — от восточной мудрости до европейской въедливости.Автор проводит нас по лабиринту любви, предлагает решения и ставит вопросы.Роман переведен на русский язык Аллой Смирновой (ее наиболее известные работы — «Обретенное время» Марселя Пруста, «Чудо о розе» Жана Жене, поэзия Макса Жакоба), за свою деятельность она была удостоена французской премии «Триумфальная арка».
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Любовница диктатора — всегда интригующий персонаж. Любовница Адольфа Гитлера — персонаж, окруженный зловещей аурой Третьего рейха, Холокоста и Второй мировой войны. Парадоксальным образом Еве Браун приписывали глупость и тщеславие, в то же время возлагая на нее долю ответственности за преступления нацизма. Но это никак не объясняет, почему молодая, здоровая женщина добровольно приняла смерть вместе с поверженным и разбитым фюрером. Собирая по крупицам разрозненные сведения, тщательно анализируя надежность и достоверность каждого источника, английская журналистка и писательница Анжела Ламберт разрушает образ недалекой и бессловесной игрушки монстра, оставленный нам историей, чтобы показать иную Еву Браун: преданную и любящую женщину, наделенную куда большим мужеством и упрямством, чем полагали ее современники.