Казан, благородный волк - [13]

Пьер отвернулся и глухо закашлялся — на губах его снова выступила кровь.

Сделав несколько шагов в сторону, он обнаружил на снегу след той странной собаки, которая явилась вместе с волками, а потом, когда Пьеру казалось, что уже нет никакой надежды на спасение, кинулась на своих собратьев. Неясный след был скорее похож на широкую борозду, и Пьер Рэдиссон пошел по ней, ожидая в конце ее найти не живую собаку, а труп.

А Казан в это время лежал, настороженно прислушиваясь, в том защищенном месте у опушки леса, куда приполз после схватки. Сильной боли он уже не испытывал, вот только ноги совсем не держали его. Все тело его было словно парализовано. Серая Волчица лежала рядом и непрестанно нюхала воздух. До них доходил запах привала, а сквозь ветки елей и кедров виднелся отсвет костра. Казан чуял там присутствие двух существ — мужчины и женщины. Ему хотелось подползти поближе к огню, еще раз услышать голос этой женщины, ощутить прикосновение ее руки. Но рядом с ней был мужчина, а значит — дубинка и бич, боль и смерть.

Серая Волчица все теснее прижималась к Казану и тихо скулила, убеждая его бежать с ней глубже в лес. Наконец поняв, что он не в силах двинуться с места, она стала беспокойно кружить по равнине, и на снегу густо отпечатались ее следы. Она первой заметила Пьера Рэдиссона, идущего по их следу, и помчалась опрометью предостеречь Казана.

Казан тоже почуял, а затем при свете звезд увидел приближавшуюся неясную фигуру. Он хотел отползти, но едва смог пошевелиться. Человек подходил все ближе и ближе, и Казан заметил, как в руке его блеснуло ружье. Потом он услыхал глухой кашель и скрип шагов на снегу. Серая Волчица лежала рядом, оскалив зубы и дрожа. Когда Пьер подошел шагов на пятьдесят, она отползла поглубже в тень елей.

Клыки Казана угрожающе сверкнули, когда Пьер остановился перед ним. Огромным усилием Казан попытался подняться, но тут же снова упал в снег. А человек прислонил ружье к дереву и без страха наклонился над Казаном. Тот свирепо зарычал и чуть не вцепился в протянутые к нему руки. Но, к удивлению Казана, человек не схватился за ружье или дубинку, а снова, очень осторожно, протянул к нему руку и заговорил. Голос этого мужчины звучал непривычно для Казана, и Казан опять щелкнул зубами и зарычал.

Человек не уходил и все продолжал говорить. Один раз его рука в варежке коснулась головы Казана и успела отдернуться, прежде чем страшные челюсти настигли ее. Снова и снова человек протягивал руку, и трижды Казан почувствовал ее прикосновение, но не заметил в этом прикосновении ни угрозы, ни боли. Наконец Пьер повернулся и пошел назад по своему следу.

Когда Пьер скрылся из глаз и затихло шуршание его шагов, Казан заскулил. Шерсть у него на спине улеглась, он с тоской посмотрел на свет костра. Человек не обидел его, и Казану захотелось последовать за ним.

Серая Волчица вернулась и встала рядом с Казаном. Она стояла прямо, напружив лапы. Еще никогда не видела она человека так близко — если не считать того момента, когда несколько часов назад они нагнали бегущие по равнине сани. Ей трудно было разобраться в происходящем. Инстинкт говорил ей, что человек — опаснейшее существо и его следует остерегаться больше, чем самых сильных лесных зверей, метели, наводнения, мороза и голода. Однако этот человек не причинил зла ее другу. Она обнюхала голову и спину Казана — те места, которых коснулась рука, одетая в рукавицу. Потом Серая Волчица снова спряталась в чаще — она увидела, что с опушки опять движется что-то живое.

Человек возвращался, и вместе с ним шла женщина. Он остановился возле Казана, глаза его смотрели настороженно, но без угрозы.

— Осторожней, Джоанна, — предостерег он.

Джоанна опустилась в снег на колени, совсем близко от Казана.

— Пойдем, дружок, пойдем, — проговорила она, и голос ее звучал мягко и ласково.

Она протянула руку. Мускулы Казана дрогнули, он чуть-чуть подвинулся к ней. Глаза этой женщины светились тем же знакомым светом, той же лаской.

— Пойдем, — снова прошептала она, заметив, что он немного сдвинулся с места.

Она протянула руку, дотронулась до его головы.

Пьер стал на колени рядом с дочерью. Он что-то протянул Казану, и тот почувствовал запах мяса. Женщина между тем отошла, уговаривая его следовать за собой. Казан с трудом прополз два шага, и только тут Джоанна заметила его поврежденную лапу. Сразу забыв осторожность, она опустилась в снег совсем рядом с Казаном.

— Он не может идти! — воскликнула она. — Посмотри, отец, какая ужасная рана! Нам придется нести его.

— Я так и полагал, — ответил Рэдиссон. — Для этого я и захватил с собой одеяло… Ого! Ты слышишь?

Из темноты леса донесся негромкий жалобный вой.

Казан поднял голову и тихо заскулил в ответ: Серая Волчица звала его.

Каким-то чудом Пьеру Рэдиссону удалось обернуть Казана одеялом и донести до стоянки, не получив ни царапины, ни укуса. Ему это удалось лишь потому, что в продолжение всего пути Джоанна, держа один конец одеяла, свободной рукой обнимала Казана за косматую шею. Они положили его у костра, и немного спустя старик принес теплой воды, обмыл рану и приложил к ней что-то мягкое, теплое и приятное, а потом перевязал лапу тряпкой.