Казаки на персидском фронте, 1915–1918 - [38]

Утром заболело два казака. Впереди были луры. Племя воинственное, вооруженное и жестокое. Гамалий выстроил сотню и объявил:

– Болеть нельзя, кто слаб телом или духом – свободен. Может уходить обратно в полк.

Три казака пожелали возвратиться и были отправлены в полк. Далее дорога лежала на Чехардоль, через Палангерт, Бенык и Мешенай. Луры были за перевалом. Когда прошли Палангерт, наткнулись на кочевников – племя Хана Сам-Сама. До Чехардоля шли с проводниками. Заблудиться в горах при двадцативерстной карте очень легко, а тут встретили целую семью луров. Они и указывали дорогу, тем более что сами отправлялись в Чехардоль. Луры не обнаружили никакого страха; муж улыбался, показывая свои крепкие зубы; он потеплее прикрыл какими-то тряпками едущую на осле с закрытым лицом жену свою. Двое ребятишек сидели на другом осле, а сам хозяин шел пешком, подгоняя палкой медленно идущих в гору ослов. Когда ослы останавливались, он колотил их палкой, а когда и удары не действовали, вытаскивал из-за широкого пояса-шарфа шило и колол им несчастное тело животных. Острая боль заставляла ослов делать еще несколько шагов вперед.

В Чехардоль прибыли вечером, часов в семь; во время ночного бивуака у одного из караулов произошла перестрелка с лурами. Чехардольский перевал очень крутой. Он спускается к турецкой границе еле проходимыми тропами так, что коней по одному, один за другим, пришлось вести на поводу, причем как до Чехардоля и Дебалы, так и после. Несколько раз пришлось брать крутые подъемы и спускаться ущельями, мало проходимыми дебрями. Срывались в пропасти кони, падали от солнечных ударов, томились жаждой, но надежда достичь намеченной цели поддерживала силы. Иногда с гор с грохотом сыпались камни. То – вдогонку проходящим луры посылали подарки. Очень долго не было воды. Люди страдали, кони изнемогали. Проводник лур из Чехардоля все уверял, что вода скоро будет, но воды не было, и это стало казаться подозрительным. Лур сделал попытку удрать, но был пойман и только вследствие угрозы быть повешенным указал воду невдалеке от дороги. Под угрозой он стал и более откровенным. Признался, что имел приказ завести русских в такие дебри, где нет воды и откуда без проводника выбраться трудно.

* * *

Было второе мая. По карте выходило, что направление верное, скоро Амир-Абад и Зорбатия, а там должны быть англичаие; а если их там нет, то придется идти на восток, в Амле, место кочевки вали Поштекуха, место страшное, ибо там были тысячи вооруженных всадников. Преодолеть территорию воинственных луров это значило бы выполнить задачу. Ясно было, что силой здесь ничего нельзя сделать; разведка показала, что владетельный вождь имеет при своей особе не менее двух с половиной тысяч вооруженных всадников. Нужна была ловкость, находчивость, хитрость.

Гамалий, бронзовый от загара, с потресканными губами, весь в пыли, задумчиво ехал впереди отряда. Как быть? Что делать, если луры не пропустят к англичанам? Симптомы были скверные. В Луристане к отряду относились явно враждебно. Чем ближе к Амир-Абаду, тем хуже. На ночевках с казаков брали непомерные деньги, за все, даже за воду. Луры держались вызывающе и явно провоцировали казаков. Гамалий приказал быть сугубо осторожными и, – Боже упаси, не стрелять! К физическим мучениям присоединились горькие думы… Мысли Гамалия были прерваны возгласом казака вестового.

– Смотрите, Ваше благородие, что это в «степу»?

– Саранча, – сказал кто-то.

Поле на протяжении шести-восьми верст было покрыто саранчой. Она шла огромным толстым движущимся зыбким пластом и уничтожала все. Впереди, насколько мог хватить глаз, зеленела трава, были какие то деревья, зелень. Позади огромное желто-бурое пространство голой земли. Впереди была жизнь, позади мертвая земля, по которой проползало огромное ненасытное чудовище…

Так и вышло. Англичан в Зорбатии не оказалось. Там были турки. Еще при спуске к Амир-Абаду ясно видели вооруженных всадников, спешно уходящих в горы. Их было человек полтораста. Оказалось, что это были немецкие наемники из луров, удиравшие при приближении русских. Крошечный отряд был со всех сторон окружен врагами. Турки, наемники и «благожелательные» нам луры, ждавшие только разрешения властей или случая напасть на горсть казаков, чтобы ценой смерти их овладеть конями и походным имуществом отряда.

Самое главное – турки. Нужно уходить, и единственная дорога вперед – на Амле через Поштекух. Крутой поворот на восток, и глухой ночью третьего мая Гамалий со своим отрядом достиг места стоянки – кочевой столицы владетельного вождя Поштекуха. Версты за две до места кочевки казаки спешились и на всякий случай заняли позицию. Гамалий с сотником Ахмет-Ханом пошли в ставку. Она находилась в центре вооруженного лагеря. Много палаток, вооруженные люди, женщины и дети, лошади, домашний скот… Все пришло в движение. Вооруженные луры, одни с любопытством, другие с недоброжелательством, смотрели на двух смельчаков. Луры были вооружены английскими винтовками и разукрашены патронташами, ремнями с массой патронов. Офицеров встретил секретарь вали – Азра. Его присутствие, по-видимому, легализовало положение гостей в этом своеобразном лагере. Азра заявил, что вали спит и принять иностранцев не может. Скоро от вали будет проводник, который укажет место для ночлега отряда. Появился всадник и указал бивак у реки. Горная речка протекала в трещине горы, в ущелье, а спуститься к ней можно было, только ведя коней в поводу. Казаки переглянулись. Место было указано скверное. В случае обстрела выбраться из этой трещины было невозможно. Это была ловушка. Ночевать Гамалий приказал казакам там, где остановились, т. е. версты за две до кочевки. От любезного приглашения пришлось отказаться… На другой день Гамалий с Ахмет-Ханом были приняты вали в специально разбитой для приема гостей палатке. Гамалий приветствовал вали от имени генерала Баратова и передал ему письмо. Вали благодарил в очень пышных выражениях, расспрашивал, где находятся русские и как наши военные успехи…