Казаки на персидском фронте, 1915–1918 - [30]

Через долину амфитеатром тянутся цепи гор: синих, черных, розовых и белых. Небо синее, как бирюза.

Скоро наступила ночь. Хотелось спать, но нельзя было найти сухого места. Сестрам устроили нечто вроде маленькой палатки, и они ползком разместились рядом. Доктор предпочел провести ночь, скрючившись на линейке, а я с вестовым расположился на земле. Седло под голову, завернувшись в бурку, спалось отлично; ночью накрапывал дождь, и стало холодно. Однако усталость была так велика, что, несмотря на дождь, продолжали спать. Отряд хоть и торопился в Керманшах, но все-таки решено было наскоро осмотреть достопримечательности Биссутуна.

* * *

Дорога, по которой мы шли на Керинд, являлась военным путем еще в глубокой древности. Это исторический путь царей Мидии, Ассирии, Персии, Александра Македонского, Валериана Надир Шаха, всех вторжений арабов, монголов, татар, османлисов. Это – путь мусульманских пилигримов к святым местам и исторический путь проникновения персидской цивилизации в Месопотамию, и цивилизаций – вавилонской, ассирийской, греческой и арабской в Персию. Это здесь, у Биссутуна, находится барельеф персидского царя Дария Гистаспа. Со стороны шоссе, над головой, на высоте десятка саженей, на этой огромной скале высечен барельеф, на котором отчетливо сохранились человеческие фигуры. Царь Дарий сидит в кресле. Перед ним девять пленников – евреи, мидяне, вавилоняне с преклоненными головами, со связанными на спине руками. Высокие прямолинейные фигуры с клинообразными бородами, они в полтора, два раза больше натуральной величины человека. Они замечательно сохранились, и тайна этого заключается в искусстве древних архитекторов. Они поставили барельеф в скале в наклонном положении, под таким углом, что капли дождя с верхней горизонтальной рамы не могут попадать на самые фигуры, и должны были не стекать, а капать мимо них. Барельеф не подвергся в веках действию разрушения воды. Он стоит двадцать пять веков, но он такой же, как будто сделан вчера. Огромное пространство в несколько саженей по сторонам барельефа испещрено клинообразными надписями. Персидский завоеватель написал на трех языках – персидском, эламском и вавилонском – о своих победах, о своих военных действиях против восставших царей Мидии, Вавилона, Армении и других правителей Малой Азии.

В начале царствования Дария I в могучей персидской монархии начались смуты. Подвластные персам цари Сузианы, Вавилона, Армении, Мидии и других стран восстали против династии Ахеменидов. Восстания были подавлены с исключительной жестокостью. Дарий казнил бунтовщиков, а на страх врагам и в назидание потомству приказал увековечить свои деяния.

Здесь приведен также длинный список народов, подвластных царю царей. Барельеф и надписи находятся по той стороне скалы, которая обращена к Керманшаху. Скульптору было бы удобнее работать на другой стороне, обращенной к Хамадану. Но враг, вторгавшийся в эти владения, должен был видеть, читать и понять, какой печальный конец ждет каждого смертного, осмелившегося пройти в Персию против воли властителя мира.

Археологи давно знали о Бегистане. Но прочитать написанного не могли. Тайна клинообразных надписей была неизвестна. Только в середине девятнадцатого века смелый и энергичный английский исследователь проник в Курдистан и с опасностью для жизни разобрал содержание написанного. Работал он несколько лет. Результаты его работы дали ключ к чтению клинописи.

* * *

У самой скалы, внизу у дороги, источник ключевой воды. Загадочная фигура персиянки склонилась к воде и черпает ее длинным, с узким горлышком, желтым кувшином. В трех шагах от нее старик перс в лохмотьях моет ноги. Он сидит неподвижно на камне, опустив ноги в ключевую воду, и смотрит не то на скалу, не то еще куда-то поверх ее. Солдат пришел напиться и набрать воды в флягу.

Прогнал старика.

– Что ж ты с… с… воду мутишь?!

Ушла и женщина, и у воды опять никого, опять тишина и торжественность.

* * *

От барельефа нужно пройти минут пять по дороге вперед. Отсюда отвесная стена скалы представляется гладкой, как будто отполированной, темно-красного цвета. Это гранит. Чтобы попасть на площадку у стены, нужно подняться с шоссе ближе к горе. Площадка большая и ровная. Саженей пятьдесят. Если смотреть вверх на красную гранитную скалу, то на высоте десятка саженей можно видеть высеченную в камне галерею. В эту галерею когда-то вели ступеньки, но теперь их нет и взобраться наверх крайне трудно. В некоторых местах галереи остались колонны. Они естественные гранитные части скалы, вырастающие сверху и врастающие внизу в каменную массу гранита. Галерея очень широка; по ней могла бы проехать тройка. Еще выше потолка галереи, справа, огромная голова сфинкса – женская рыхлая, с неясными чертами. Она как будто смеется и презрительно смотрит на нас. На площадке груды огромных красных и белых камней. Многие из них кубической формы, причем размер стенки – сажень и более. Такой камень должен весить тысячи пудов. Попадаются камни гигантских размеров. У них гладкие стенки, и некоторые из них когда-то были соединены с другими камнями. Вот огромный куб; он врос в землю одним ребром; на его стенке глубокая прямоугольная дыра, а рядом совсем близко стоит другой, такой же большой камень, с большим каменным зубом против того места, где эта дыра. По-видимому, некогда такие камни были соединены с другими и образовывали или колонну, или балюстраду… Тысячи камней, разбросанные теперь на этом месте в беспорядке, много веков тому назад составляли единое целое, огромное белое здание – храм.