Казачьи войска - [124]

Слепцов с этим намерением сосредоточил особый летучий отряд на реке Ассе, как будто для набега в горную часть Малой Чечни, а в ночь с 20 на 21 августа скрытно протянул его в станицу Михайловскую и окольными путями двинулся к крепости Грозной с 7 ротами пехоты, 700 казаками, 230 милиционерами, 2 орудиями и ракетной командой.

С рассветом 21 августа колонна дошла до кургана Трех братьев, развернула значки и быстро скрылась в трущобах около Алхан-юрта, а пехота, утомленная этим маршем, была возвращена в станицу Михайловскую. Неприятель, собранный в Малой Чечне и обманутый этим движением, думая, что нападение будет произведено на одно из ущелий между Гойтой и Фортангой, разошелся по домам, в страхе ожидая появления отряда в своих аулах. В 11 часов ночи Слепцов, никем не замеченный, переправился через Сунжу и Мартань, прибыл в скрытное место близ Хан-Кальского ущелья, где дал короткий отдых. Сюда прибыли к нему на подкрепление три роты пехоты и сотня дунайских казаков. На рассвете 22 августа отряд переправился через Аргунь и 5 ее рукавов и здесь уже был обнаружен неприятельскими пикетами, которые распространили тревогу по Чечне и завязали перестрелку. В 6 часов утра они были уже в 2 верстах от укрепленного вала, занятого 500 горцами при одном орудии под предводительством наибов: Тилгока и Лабазона. Не теряя времени, Слепцов расположил кавалерию перед укреплением, послал есаула Предимирова с двумя сотнями и частью ракетной команды к левому флангу, чтобы завязать перестрелку и отвлечь внимание чеченцев, а сам лично повел пехоту против правого фланга.

Атака была встречена с песнями мюридов и сильным огнем, но роты смело ринулись на штурм и овладели этой частью укрепления. Оставив роту на занятом месте, Слепцов все остальные роты отправил к левому флангу, где они были встречены убийственным огнем неприятеля и пушечными выстрелами из сомкнутого укрепления Талгик. Усилия их оказались тщетными, потому что есаул Предимиров бросился со спешенными казаками на приступ и горцы, атакованные с двух сторон, бежали в лес, увезя заблаговременно орудие. В то же время остальная кавалерия двинулась прямо к фронту бруствера, перелезла через ров и начала заваливать его раскиданными турами и землей, так что через час времени был устроен удобный въезд в укрепление.

В 10 часов отряд был подкреплен колонной пехоты из Воздвиженской, которая занялась разрушением укрепления. Между тем пушечные выстрелы на Шалинской поляне распространили тревогу по Чечне, начали собираться партии, которые, засев в лесу, завязали жаркую перестрелку с пехотой, занимавшей оба фланга укрепления, а главная масса горцев до 2500 человек при одном орудии расположилась в 800 саженях от нашей позиции, открыв орудийный огонь. Чтобы наказать дерзость горцев, Слепцов немедленно построил всю кавалерию в две колонны и двинул ее в атаку. Несмотря на меткий огонь, бой был непродолжителен: едва блеснули шашки храбрых сунженских казаков, как толпа чеченцев, не выдержав удара, разбежалась, и кавалерия их гнала на расстоянии 10 верст. Усталость лошадей заставила прекратить преследование, и когда кавалерия с песнями возвратилась в укрепление, то перестрелка совсем прекратилась. К 3 часам дня дело было кончено, в это время прибыла из укрепления Воздвиженское колонна с генерал-майором бароном Меллер-Закомельским и приступила к разрушению укрепления. К вечеру все возвратились в Воздвиженское, и на другой день Слепцов возвратился на Сунжу. В этом столь блистательном набеге, одном из отважнейших кавалерийских дел на Кавказе, все распоряжения Слепцова были так хорошо рассчитаны и удар казаков был так решителен и быстр, что неприятель не успел опомниться. Оттого потери с нашей стороны были весьма незначительны. Урон чеченцев был весьма велик, и сам защитник укрепления наиб Талгик был ранен.

Князь Воронцов, вменяя себе в особенное удовольствие объявить по войскам корпуса об этом смелом и вполне молодецком подвиге, изъявил свою душевную признательность начальнику отряда полковнику Слепцову, отважности, знанию местности и благоразумию которого он приписывал успех этой экспедиции и благодарил наиболее отличившихся штаб– и обер-офицеров и нижних чинов. В заключение приказа главнокомандующий приятным долгом считает изявить свою благодарность генерал-майору Ильинскому за выбор, для совершения этого предприятия, полковника Слепцова, который, по выражению князя Воронцова, в течение 5 лет существования вверенной ему линии никогда не упустил ни одного случая особенно отличиться и оказал уже столько важных услуг.

Государь император наградил Слепцова за этот отличный подвиг чином генерал-майора, на 35-м году его жизни.

В начале 1851 г., в ночь с 30 на 31 января, генерал-майор Слепцов предпринял движение, с собранным им летучим отрядом в составе 6 рот пехоты, 4 сотен казаков, сотни милиции и конно-ракетной команды, в верховья реки Шаложи для наказания жителей Нагорной Чечни, принявших к себе отряды Хаджи-Мурата. Быстрым и дружным натиском были заняты Шаложинские аулы и преданы огню, между тем распространявшаяся тревога собрала окрестных жителей ущелий Шаложи, Гехи и Рошни, в больших силах решившихся затруднить обратное движение отряда через лес, простирающийся около версты. Но войска наши шаг за шагом сдержали неистовые атаки горцев. При выходе отряда на поляну чеченцы произвели полный отчаянности натиск, под которым пехота несколько смешалась, оставив одного Слепцова с его дежурством на поляне, но по зову его «Сунженцы, ко мне!» мгновенно явилась смешанная сотня и в три минуты она с другими, присоединившимися сотнями, была уже на опушке, гоня перед собой объятого ужасом неприятеля, который падал под ударами их шашек. Казаки, отомстив за мгновенную неудачу пехоты, прикрывали дальнейшее отступление до поляны; потеря неприятеля от холодного оружия одними убитыми была свыше 100 человек.