Казачество. История вольной Руси - [43]

Обращался в Москву и султан. Требовал унять донцов. Заявлял даже, что готов взять их на свое содержание и переселить в Анатолию, пусть «промышляют» против врагов Порты. Филарет отвечал, что царь способен и сам усмирить казачество. Но только Порта оказались слишком уж ненадежной «союзницей». После Хотина она замирились с Польшей, а раз так, то крымский хан выступил за ясырем в другую сторону, на Русь. В 1622 г. татары проломили пограничную оборону, опустошив Епифанский, Даниловский, Одоевский, Белевский, Дедиловский уезды. Казаки ответили. Атаман Шило с отрядом из 700 донцов высадился под Стамбулом, «повоевал в Цареградском уезде села и деревни», хотя на обратном пути его догнала турецкая эскадра и перебила 400 человек. Были разорены Кодриа, Трапезунд, казаки подступали к Керчи и Азову. В итоге так и установилось — Москва требовала от Стамбула унять крымцев, чего турки сделать не могли и не хотели. А когда Стамбул требовал усмирить казаков, в Москве отвечали: «На Дону живут воры и государя не слушают». Однако при этом на Дон регулярно посылалось жалованье, в том числе боеприпасы.

На Украине же не стало Сагайдачного — он под Хотином получил рану, болел и, постригшись в монахи, отошел в мир иной. И все обещания, данные ему, сразу были забыты. Казаки в 1625 г. прислали делегатов на сейм с просьбой законодательно обеспечить права православных, приложили большой перечень беззаконий и обид. На что получили грубый отказ — само обращение «хлопов» к сейму сочли непростительной дерзостью. И вспыхнуло восстание под предводительством Жмайла. По инициативе Киевского митрополита Иова Борецкого запорожцы отправили посольство к царю. Приносили повинную за все, что натворили в Смуту, просили помощи и «принятия Малороссии и запорожских казаков в покровительство». Извинения за прошлое приняли. Царь «отпустил вины и велел впредь того не поминать».

Но в вопросе о подданстве Россия уклонилось. Воевать она еще не могла. Да и уверенности в единодушной поддержке украинцев не было, ответ гласил: «Ныне царскому величеству того дела всчати нельзя», поскольку «та мысль и в самих вас еще не утвердилась, и о том укрепления меж вас еще нет». Впрочем, пока послы ездили в Москву, на Украине уже все было кончено. На мятежников были брошены войска. Казаков осадили в укрепленном таборе возле Кураковского озера и вынудили подписать Кураковский договор. По его условиям повстанцы получали амнистию, но все привилегии, которых сумел добиться Сагайдачный, отменялись. Реестр опять сокращался до 6 тыс, запорожцам запрещалось ходить в море. Запрещалось им и «проживать в панских имениях» — или уходи, или превращайся в крепостного.

В это же время казаки стали получать чувствительные удары от турок. Новый султан Мурад IV принялся наращивать флот, назначил командовать способных моряков. В 1625 г. казаки предприняли массированный набег, разграбив Трапезунд и 250 прибрежных селений. Против них было выслано 50 галер. 300 челнов ринулись в атаку на турок. Но сильный ветер и волнение на море дали преимущество крупным кораблям, они одержали победу, потопив много казачьих лодок. А в следующем рейде османский флот уничтожил еще 20 запорожских чаек с командами. Мурад возобновил и проект антипольского союза с Россией. Его посол грек Фома Кантакузин ездил туда-сюда между Стамбулом и Москвой. Целовал крест от имени султана, «что ему с царем Михаилом Федоровичем в дружбе быть… на недругов стоять за одно». Султан брал обязательство запретить «крымскому царю и ногаям и азовским людям на московские земли войной ходить». В 1627 г. договор был заключен. И на Дон пошли суровые повеления прекратить набеги. Филарет грозил: «Или того себе чаете, что мы, великий государь, не можем с вами управиться?»

Еще одной проблемой было «воровство» на Волге. Тут-то ни о каких высоких целях речь не шла. Но по Волге проходил главный торговый путь из Персии в Россию, добыча была богатой и легкой: шелк, пряности, индийские драгоценности. И «воровские казаки» разгулялись вовсю, нападая на купцов. Правительство предпринимало специальные экспедиции, очищая Волгу от этих банд. Но они укрывались на Дону, да и донцы, соблазнившись, порой примыкали к ним. Царь обратился к Войску, требуя пресечь эти безобразия. И круг, созванный атаманом Родиловым, согласился, что такой разбой — дело недостойное. Приговорили: «От сего времени и навсегда чтобы никто с Дона не ходил для воровства на Волгу; а ежели кто объявится на Дону, и тому быть казнену смертию» [63].

Однако морские походы — это было другое. Тут тоже отправлялись «за зипунами», но в рамках борьбы с поработителями христиан. В 1628 г. царские послы Яковлев и Евдокимов прибыли на Дон мирить казаков с крымцами и азовцами. Донцы в общем-то не отказывались, но заявляли: «Помиримся, турецких городов и сел брать не станем, если от азовцев задору не будет, если на государевы украйны азовцы перестанут ходить, государевы города разорять, отцов наших и матерей, братьев и сестер, жен и детей в полон брать и продавать не станут. Если же азовцы задерут, то волен Бог да государь, а мы терпеть не станем…» Но это условие было невыполнимым, потому что и султан своих подданных не обуздал. И в том же году казаки напали на Крым, сожгли Карасу и Минкуп. В 1629 г. пожаловали к Стамбулу. Часть казачьей эскадры орудовала у входа в гавань, а 12 лодок прорвались в Босфор. Их прижали 14 турецких галер. Тогда казаки пристали к берегу, закрылись в греческом монастыре и отстреливались. Их товарищи, услышав шум боя, подошли на 50 челнах, захватили абордажем и сожгли 2 галеры, высадили десант и выручили осажденных. После чего убрались, увозя большую добычу.