Кай 3 - [21]

Свои силы я не рассчитал, а потому больше половины тушки осталось не съеденной. Такая еда для Рики не подходит, и мне в голову пришла, по началу казавшаяся дурацкой, идея скормить остатки Хигиру.

Выбрался к безопасному входу и посмотрел в воду. Чисто. Ну попробуем.

Едва раздался всплеск падающего на воду мяса, как из глубины, прямо на моих глазах, стрелой устремилась к поверхности темная фигура, а через секунду мощные челюсти клацнули над водой и крыпс исчез в бездонной глотке. Желтые глаза чудовища уставились на меня грустным взглядом, словно понимая, что основной ужин стоит на недосягаемой высоте. Мне так понравилось кормить его, что я сбегал еще за пятком крыпсов. Все равно для меня слишком много, а как хранить излишки я пока не придумал.

Хигир с удовольствием пожирал неожиданное угощение, а я вдруг понял, что теперь у меня есть свой личный страж и способ его вызова. Мне невероятно повезло, что при прошлом падении я вовремя успел выбраться и спастись от этих челюстей. Но со вторым входом надо все равно что-то делать. И если Хигир до него не достанет, то вот люди Блондина вполне могут организовать подъем на скалу за прячущимся в ней деликатесом. А я не могу караулить здесь вечно.

Ничего не придумав лучше, решил пока поставить очередную ловушку, и присыпать ее мхом. Для себя же оставил несколько безопасных участков, по которым буду передвигаться сам, чтобы не задеть смертельный рисунок. После чего вернулся в свой светящийся грот, обработал стены проходов внутренностями головастиков, натаскал мха на лежанку в маленькую комнатку и, уютно устроившись в каменном углублении, крепко уснул.

На следующий день я вылез наружу с мешком и стал внимательно высматривать людей на берегу. Вчерашний главарь появился под вечер вместе с невредимым Лаэлем. Я помахал им рукой, и они подошли к уступу, но не стали приближаться к самому краю. Этот оказался умнее Блондина и остановился на безопасном расстоянии. Один за одним я перекидал ему крыпсов, после чего он, как и обещал, отдал полуэльфу его медальон и с довольным видом ушел, оставив нас одних.

— Почему ты спас меня? — Лаэль выглядел озадаченным и неуверенным, а когда я задержал на нем взгляд стыдливо отвел глаза в сторону.

— Я сам до сих пор не понимаю, правильно ли сделал. Но, с этого момента, больше не хочу поддерживать с тобой никаких отношений. Будет совсем плохо или проголодаешься — приходи на берег, я поделюсь с тобой мясом, но не более того. Мне нужно спокойно досидеть до конца срока и убраться из этой дыры живым.

— Кай, я хочу… хочу… — Лаэль никак не мог подобрать слова, но все же собрался и выдавил, — Хочу извиниться. Как бы неудачно не сложились наши отношения, но мы нужны друг другу. Возвращайся, или давай я перенесу свои вещи к тебе.

— Лаэль, я нужен тебе только для того, чтобы ты мог выжить. Но ты, как всегда, думаешь лишь о себе и своем народе. Подумай хорошенько сам, какая мне от тебя польза? Проснуться, однажды, и найти уничтоженные книги? А может быть мертвого Рики? Нет! Если буду нужен, приходи на этот уступ, но даже не пробуй искать меня в пещерах, если не хочешь снова угодить в ловушку и погибнуть. На этот раз они будут намного мощнее, и тебя ничто не спасет.

Полуэльф постоял в задумчивости, еще раз посмотрел на меня вопросительным взглядом, на который я помотал головой и грустно вздохнул, а затем развернулся и направился в сторону камня-колонны. Внезапно он остановился и обернулся:

— Артефакт в твоем рюкзаке, который выглядит как тонкая книга. Ума не приложу, где ты его достал, но знай — он не работает без эфира. Возможно, тебе будет полезной эта информация. И еще раз спасибо, что не дал мне умереть.

Я не сразу понял его слова, так как до сих пор не удосужился распечатать узелок профессора. Дождался, пока он скроется из вида и уполз обратно в свой грот, где открыл мешок и начал раскладывать книги и тетради на каменном столе. Монтис Блоу щедро снабдил меня, положив даже свой экземпляр эльфийского словаря, памятку по значению рун и множество других трудов. Но сейчас меня интересовало не это, а дневник Михаила. Не о нем ли говорил Лаэль? Он выглядел как небольшая тетрадь, однако сильно отличался от всех иных книг. Твердая обложка из кожи, металлические уголки, а на ней тиснение в форме загадочного узора, глядя на который сразу становилось понятно, что это необычная вещь. На ее верхней части была выдавлена крупная надпись: «Bene Ambula et Redambula!»

— Счастливого Пути и Возвращения! — прочитал я вслух, — И внезапно замер, словно пораженный молнией.

Я никогда в своей жизни не видел этого языка и, тем более, не знал его…

Трясущимися руками раскрыл книгу и громко закричал от отчаяния. Меня встретили пустые белые листы, на которых не было ни единой черточки или строчки. Раз за разом, я переворачивал страницы, надеясь найти хоть какую-то пометку, но тщетно. Со злости я швырнул книгу о стену, но даже не помял и не испортил ее. Неужели это и есть тот артефакт, о котором говорил Лаэль? Выходит, что пока я не выберусь из Ямы, о понимании, где искать Михаила не может быть и речи? Зачем он использовал магию, нельзя ли было написать это обычными чернилами?