Кавказские богатыри: очерки жизни и войны в Дагестане — Немирович-Данченко В.И. - [91]
— Как — к ним?.. Они убьют тебя.
— Ты знаешь нашу горскую пословицу: «в кармане у одного елисуйца поместятся десять веденцев… А остальные сами придут за ними и влезут туда же»…
Мехтулин стал быстро спускаться, а Амед, уже не скрываясь, вполголоса запел чеченскую песню:
«Ай, за быстрою Лабою
Кони ржут!.. Скорей в седло —
Ночь близка… Вперёд, со мною,
Уздени, пока светло»…
— Кто там? — послышалось сверху.
Амед, не отзываясь, продолжал петь:
«Там — богатые станицы, —
Пропасть всякого добра…
Налетим на них как птицы,
Уздени!.. Пора, пора»…
— Эй, кабарда! — насмешливо прозвучал сверху чей-то весёлый голос… — Ты бы вместо песни назвал своё имя!..
— Скоро узнаете! — ещё веселее ответил Амед…
«Пусть мулла поёт молитву —
Пусть старик в мечеть идёт.
Шашки вон, смелее в битву, —
Ночь подходит, слава ждёт»…
— Эй, свет очей моих, как хорошо поёшь ты… — пришли в восторг на верху.
— Смелым — привет, товарищам — благоволение, всем верным — милость Аллаха! — приветствовал их Амед.
Их было, действительно, восемь человек. Они сидели у потухшего уже костра. Под грудою золы то краснели, то золой покрывались угли, точно сонное око, то и дело смежающее утомлённые веки. Елисуец одним взглядом определил их. Всё молодцы на подбор. Вот гигант, широкоплечий, весь увешанный знаками отличия… Елисуец часто видел его в свите Шамиля… Он поклонился ему особо…
— Наибу Аслану — почёт и слава… — и он отдельно подошёл к нему.
— Ты почём, юноша, знаешь меня? — удивился тот.
— У нас, в Хунзахе, поют песни о твоих подвигах… Что же ты думаешь, что у нас память коротка; мы не рабы, что забывают последнюю нагайку.
— Садись… Нечем угостить тебя… Сами с вечера ничего не ели…
— Сюда сейчас придут к вам на помощь — пешие лезгины… У них с собою будут лепёшки…
— Зачем лезгины?.. — удивился тот… — Зачем лезгины?.. Что, мы одни не можем справиться?..
— А я почему знаю? Угодно было имаму так. Разве можно у него спросить почему? Спроси у орла, зачем он сел на скалу, а не на дерево?
— А кто передал его приказ?
— Князь Хатхуа…
— Ну, тогда дело иное, — успокоился старый боец. — Что же у вас в Хунзахе поют про меня? (Ни один горец не мог оставаться равнодушным к этому). Скажи, если вспомнишь.
— Про Даргу… Как ты чуть не изрубил нынешнего наместника… Воронцова…
— И изрубил бы, — если бы не молодой офицер один. Ну, да и с ним мы скоро сведём счёты…
— Знаю и офицера этого… Теперь он уже немолод… Это комендант крепости, с которой до сих пор ничего мы сделать не можем…
— Храбрый человек… С таким и драться хорошо!.. — и Аслан задумался…
Амед заметил, что двое отделились и подошли к горному орудию… Остальные, кто привалился к огню, кто оставался сидеть, глядя, как угли всё больше и больше гасли, подёргиваясь серою золою как глаз умирающей птицы серой плёнкой. Елисуец, точно желая расспросить о чём-то Аслана, встал и перешёл к нему…
— Хорошо у вас, в Ведено… Гордый аул… на самой вершине горы сидит, как всадник в седле.
— Хунзах тоже хвалят! — вежливо ответил польщённый веденец.
— Да, Хунзах — красив… Но…
И умолк… Сердце юноши сильно забилось. Внизу слышался шорох целой толпы народу. Очевидно, Незамай-Козёл шёл к месту, где сидели веденцы, — всё ближе и ближе… Амед вдруг расхохотался.
— Чему ты?
— Так, уж очень смешно ходят эти лезгины, совсем как медведи… Издали их слышно… Тяжелы…
— А храбрые люди…
— В горах мудрено найти трусов… Ишь как ползут, точно их как ослов навьючили…
— Хунзахцы не любят лезгин…
— Да… — коротко ответил Амед. — Как их любить… Они и моются-то песком, а утираются сальными шальварами…
— Зато хунзахцы слишком много обращают внимания на одежду! — улыбался Аслан.
— Какие у тебя пистолеты! — наивно воскликнул Амед.
— Это подарок Шамиля! — гордо ответил наиб.
— Дай посмотреть. Должно быть, чеканили серебро в Белокани, у нас так не умеют.
— Нет, это в Гаграх турецкие мастера; тут, по приказанию Имама, моё имя вырезано «за Ашуру и Гимры».
— Как же, я знаю… знаю… — Амед делает вид, что любуется пистолетами, и слушает, слушает.
Казалось, вся жизнь его перешла в слух… «Наши уже близко… Вон голова Мехтулина вдали… Они впереди»…
— Это мой кунак! — предупреждает Амед наиба… — Славный боец во славу Аллаха… Молод и уже сделал кое-что…
— Да будет счастлив твой приход, сын мой! — приветствует его наиб.
Амед тихо показывает Мехтулину на своего соседа слева, угрюмого веденца, не проронившего до сих пор ни одного слова. Тот садится около…
— Хороши пистолеты! Я ещё не видал таких, — и он, любуясь ими, взводит курки… Очень хороши, — у нас, в Хунзахе говорят: «две вещи должны быть верны у человека — сердце и пистолеты». А у вас, в Ведено, кажется, «конь и пистолет — друзья. Они редко обманывают»…
Аслан с удовольствием слушал юношу. Он стал даже поверять ему, что имам, взяв крепость с этими проклятыми гяурами, — передаст ему управление ею, и что здесь, в долине Самура будет передовой ведёт Чечни и Дагестана, что на окрестные вершины Шамиль перебросит всё, что у него есть наиболее смелого и храброго, — и тогда этот край будет потерян для русских…
— А что он решил сделать с защитниками крепости? — спросил Амед.
— Что делают с бродячими собаками, не знающими хозяина, когда они начинают кусаться… И их перевешают и перестреляют…
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Моя книга - не биография Скобелева, а ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев - всякая подробность должна быть на счету, Когда я привел взгляды покойного на разные вопросы нашей государственной жизни. С его убеждениями можно не соглашаться, Но молчать о них нельзя. Сожалею, что условия, среди, которых приходится работать русскому писателю, не позволяют очертить убеждения Скобелева во всей их полноте: они во многом изменили бы установившееся о нем мнение.
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.