Кавказская война - [29]

Чеченцы бесспорно храбрейший народ в восточных горах. Походы в их землю всегда стоили нам кровавых жертв. Но это племя никогда не проникалось мюридизмом вполне. Из всех восточных горцев чеченцы больше всех сохраняли личную и общественную самостоятельность и заставили Шамиля, властвовавшего в Дагестане деспотически, сделать им тысячу уступок в образе правления, в народных повинностях, в обрядовой строгости веры. Газават (война против неверных) был для них только предлогом отстаивать свою племенную независимость и производить набеги. Многие тысячи чеченцев из отложившихся в 1840 году с тех пор снова переселились к нам и пользовались под образцовым управлением, для них созданным, благосостоянием, соблазнявшим их одноплеменников. Шамиль никогда не доверял чеченцам и не считал их прочно укрепленными за собою. Распадение горского союза, основанного мюридизмом, всего скорее могло начаться с Чечни. В военном отношении наступление в этой стране было также удобнее. В Дагестане мы встречали сопротивление в определенных пунктах, которых нельзя было миновать, между тем как овладевание ими всегда стоило больших жертв. В Чечне, и плоской и нагорной, почти нет места, где неприятель мог бы удержаться против нашего натиска; там всегда происходило одно застрельщичье дело на движении[27], если только наши цепи были довольно сильны, чтобы Удержать натиск неприятеля. Расчистив местность в известных направлениях, по Чечне можно было ходить без выстрела; а с Достаточными силами, при методическом образе действий, гораздо легче рубить просеку в лесу, занятом неприятелем, чем осаждать крепость, в которой защитники сели насмерть; тем больше, что расчищенная местность принадлежит нам навсегда, между тем как взятый аул до тех пор только наш, покуда занят. Можно было основательно рассчитывать, что в известный срок мы прорубимся сквозь леса, составляющие оплот чеченцев, и, раскрыв их жилища, заставим покориться этот воинственный, но не фанатический народ, откроем через его землю доступ в самую глубь гор и зайдем таким образом в тыл оплотам, которыми горцы уставили свои пределы со стороны Дагестана.

До тех пор экспедиции производились периодически, в известное время года, смотря по местности; затем войска распускались по квартирам. Эта перемежка давала горцам отдых, совершенно для них необходимый, так как их сила состоит в народном ополчении, которое должно кормиться собственным трудом. Князь Барятинский положил вести войну безостановочно, не давая горцам ни сроку, ни отдыха до совершенного покорения. В то же время он изменил самый характер занятия покоряемых стран. Вместо городов, воздвигаемых в каждой новой штаб-квартире, устройство которых надолго поглощало всю деятельность выдвинутых войск, по плану князя Барятинского было положено на вновь занимаемых пунктах устраивать только вал, располагая войска в бараках и кибитках; сохранив таким образом силы войск для войны, бросать пункт, исполнивший свое временное назначение, и безостановочно идти вперед; утверждаться же прочно лишь на тех пунктах, за которыми и после покорения гор должна была оставаться неоспоримая стратегическая важность.

Расположение войск по отделам было соображено с значительностью предполагаемых действий. На правом крыле и трех военных отделах восточного Кавказа, кроме линейных батальонов и казачьих войск, находилось по пехотной дивизии, в составе 21-го батальона, равняющейся численностью двум нынешним действующим дивизиям. Из прикомандированных 13-й и 18-й дивизий, первая разделена была по бригаде между правым крылом, слишком обширным для одной дивизии, и левым, откуда предполагалось повести главное наступление. 18-я дивизия осталась за Кавказом, как резерв и наличная сила для производства дорожных работ, необходимость которых была указана истекшею войною. (В 1859 году 13-я пехотная дивизия возвратилась к своему корпусу и была заменена кавказскою резервною.) Кутаисское генерал-губернаторство, несмотря на чрезвычайную важность этого края, прикрывающего весь Кавказ со стороны Черного моря, и спешную надобность разработать его в стратегическом отношении, могло быть занято, за недостатком войск, только одною бригадою линейных батальонов.

Военные действия были рассчитаны на основании изложенных выше соображений. На Лезгинской линии наши отряды должны были ежегодно разорять неприятельские общества и довести их к решительной минуте до изнеможения. В Прикаспийском крае было положено прежде всего прочно занять Салатавию, разъединявшую Дагестан с восточною оконечностью левого крыла, чтобы открыть путь в горы с северной стороны и прочно связать оба войска к тому времени, когда им придется действовать совокупно. На левом крыле решено было сначала кончить покорение чеченской плоскости, чтобы твердо стать у подножия гор; затем перенести войну в самые горы, никогда еще не видавшие русских знамен; направить первый удар в ущелье Аргуна и занятием его до снежного хребта[28] отделить малую Чечню от большой и отрезать весь западный угол страны, подвластной мюридизму, потом перейти в Ичикерию, где находилась резиденция Шамиля — Ведень, и тем довершить покорение чеченского племени. Когда эти завоевания будут совершены и мы станем твердою ногою в глубине гор, а Шамилю останется один Дагестан, разом двинуть всю массу войск и кончить дело с мюридизмом одним ударом.