Кавказская слава - [99]

II

В Тарки отряд пришел несколько дней назад. От Грозной быстрым маршем пробежались до Андреевской деревни, обходя с севера хребет Салатау, переправились через реку Сулак, перевалили Каратюбинский хребет и сумрачным ущельем, разделившим надвое гору Тарки-Тау, спустились к Каспийскому морю.

Жители шамхальства встретили русских радостными воплями. Мальчишки выбегали далеко за пределы аула, топали рядом с солдатами, стремясь ставить босую ногу так же плотно, брызгая в стороны ошметки холодной грязи. Женщины поднимались на крыши и, закрываясь рукавами, следили, как проходят шеренга за шеренгой, рота за ротой. Мужчины выходили перед домами, поднимали вверх ружья, приветствуя защитников и помощников. Отряд дошел до города и остановился в удобном месте, не входя в ворота.

Издали Тарки казались Сергею, уставшему от десяти дней похода, едва ли не земным раем. Он видел высокие стены, купола и минареты мечетей, ожидал увидеть если не Рущук или Силистрию, то хотя бы подобие мусульманского города. Но, только въехав в ворота, оказался в паутине узеньких улочек, заставленных темными саклями, вылепленными из глины.

Владетель тарковский ожидал Ермолова во дворце. Дворцом, впрочем, этот дом можно было назвать лишь из уважения к его хозяину. От соседних строений он отличался только величиной, да еще стеклами в оконных проемах. Да еще у ворот зияла страшная тюремная яма — зиндан, шумная и зловонная.

Трое прислужников, кланяясь и пятясь, повели за собой Ярмул-пашу и его приближенных.

Шамхал остался сидеть, когда Ермолов со свитой вошел в диванную, и поднялся лишь встретить командующего лицом к лицу. Поживший, располневший от прожитых годов и удовольствий, невысокий человек в синей одежде не был похож на жесткого владыку и жестокого воина. Впрочем, и в молодости он не славился отчаянной храбростью. Тем удивительней Новицкому было упорство, с которым он держался за русских. При этом властитель еще старался сохранить чувство собственного достоинства, не унизить себя перед советниками, перед женами, перед народом. Показал генералу на место рядом с собой. Остальные разместились на соседней тахте. Толмач пристроился на ковре.

— Я рад видеть в своем доме грозного начальника русского войска, — начал было цветистую речь владетель.

Но Ермолов прервал его:

— Я тоже рад, что успел в Тарки раньше аварского хана.

— Султан-Ахмет-хан присылал мне своих гонцов, — смутившийся на мгновение владетель решил отвечать чистосердечно. — Он требовал, чтобы мы стали на его сторону. Я решил не нарушать клятву, данную мной Белому царю.

— Государь Александр Павлович, — Ермолов наклонил голову, — щедро жалует людей ему верных и жестоко карает изменников.

— Пока меня наказал брат аварского хана. Хасан, сидящий сейчас в Большом Дженгутае, послал своих людей через границу. Четыре моих аула стали добычей и частью Мехтулинского ханства.

— Разве у властителя шамхальства Тарковского нет надежных людей и храбрых воинов?

Шамхал помрачнел. Он не хотел признавать свою слабость, но и не видел способа показать силу.

— Трудно сражаться сразу со всем Дагестаном. Аварцы и мехтулинцы стали заодно. С ними поднялись акушинцы, каракатайгцы, табасаранцы. К ним может примкнуть и Сурхай из Казыкумыкского ханства. Этот прибой затопит шамхальство быстрее, чем воды Каспия.

— Штыки моих солдат надежнее, чем любая каменная стена, — отрубил четко Ермолов.

— Но даже их согнуло упорство каракайтагского уцмия, — напомнил шамхал.

Новицкому показалось, что у властителя блеснули глаза от радости, что он смог уколоть русского генерала. Против его ожидания, Ермолов не рассердился:

— Генерал Пестель не исполнил моего поручения. Он больше не появится в Дагестане. Я послал туда генерала Мадатова.

Шамхал вскинул голову:

— Этот человек отважен, силен и быстр. Он вихрем промчался по Табасарани. И я слышал, он выгнал уцмия из Башлы и посадил на его место сына покойного Али-хана. Он хорошо придумал — Эмир-Гамза еще горяч, но уже рассудителен. Его любит народ, его слушают беки. Из благодарности он будет верен России. Тогда я понял, что мои Тарки в безопасности, и стал ждать генерала Ермолова.

— Я радуюсь, когда меня встречают друзья, — усмехнулся Ермолов, — и доволен, когда меня не ожидают враги.

— В этом мире иногда трудно отличить хитрого врага от надежного друга.

— Я всегда считал властителя шамхальства надежным другом.

— И аварского Султан-Ахмет-хана тоже?

Ермолов не стал отвечать, только пристально уставился в глаза шамхалу. Тот, поколебавшись, продолжил:

— Султан-Ахмет-хан носит чин русского генерала. И получает деньги соответственно своему званию. Но в своей черной душе он думает только, как поскорее скинуть этот мундир.

— Пять тысяч рублей золотом — очень большие деньги. Белый царь рассчитывал, что хан Аварии будет служить верно и честно.

— Султан-Ахмет никому не будет служить. Он хочет, чтобы все служили ему. Он писал мне, что собирается освободить Дагестан, потом выгнать русских с обоих берегов Терека и утопить в реке Дон. Тогда он будет править Кавказом.

Ермолов задумался и несколько раз ударил костяшками правого кулака в ладонь левой руки. Шамхал следил за ним с затаенной тревогой.