Кавказская пленница - [8]

— Я понимаю… Все будет натурально. До свидания!

Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.

Первые лучи солнца освещают вымпел на флагштоке альпинистской базы. Под скалой, рядом с базой, спят девушки-альпинистки в спальных мешках.

Из-за большого валуна высовываются «кунаки». Они с волнением следят за Шуриком. Шурик подползает к ряду спальных мешков, заглядывает в лица спящих девушек. Но Нины нет. В растерянности он оборачивается к своим сообщникам. «Кунаки» дружно указывают ему куда-то правее.

Спокойно спит Нина. Около нее появляется Шурик. Несколько секунд он всматривается в милое лицо девушки, потом поднимает голову, и его взгляд встречается с «кунаками», которые энергичными жестами нетерпеливо командуют ему: «Тащи!»

Шурик начинает волоком тащить мешок со спящей Ниной. Неожиданно Нина открывает глаза. Она смотрит на Шурика, еще не понимая, во сне он появился или наяву.

— Шурик! — улыбается она.

— Тсс! — прикладывает Шурик палец к губам. И продолжает тащить дальше.

Окончательно проснувшись, Нина засмеялась.

— Ну что вы делаете?

— Только ничего не надо говорить… — печально отвечает ей Шурик.

Оттащив спальный мешок с Ниной на достаточное расстояние от подруг, Шурик останавливается и долгим взглядом смотрит на Нину.

— Что с вами? — спрашивает она.

— Я пришел проститься…

— До свидания, Шурик! — нежно говорит она и закрывает глаза в ожидании поцелуя.

И действительно, Шурик наклоняется над ней и тихо говорит:

— Прощайте, Нина!.. Будьте счастливы.

Кажется, что сейчас он поцелует ее… Но вместо этого Шурик быстро задергивает застежку спального мешка, «упаковав» Нину прежде, чем она поняла, что происходит.

«Кунаки», с трудом держа извивающийся и лягающийся мешок, направляются к машине.

Понурив голову, Шурик со своим ишаком плетется сзади.

Он останавливается у красной машины, в которую троица пытается уложить мешок с Ниной.

Из-за поворота выезжает милиционер на мотоцикле и притормаживает.

— Что грузите?

«Кунаки» холодеют от ужаса. И только Шурик, не чувствующий за собой никакой вины, простодушно отвечает:

— Невесту украли, товарищ старшина.

Трусу становится плохо. Бывалый обреченно начинает поднимать руки. И только Балбес не растерялся. Немного отвернувшись, он ловко имитирует баранье блеяние.

— Шутник, — понимающе подмигивает милиционер Шурику и, уезжая, кричит: — Будете жарить шашлык из этой невесты, не забудьте пригласить!..

Красная машина похитителей стремительно проносится мимо дорожного указателя «Орлиное гнездо» и вскоре подъезжает к уединенной даче Саахова в горах. Джабраил пропускает машину во двор и наглухо закрывает ворота. Все! Нина стала «кавказской пленницей».

Шарфик Нины, тот самый, который она повязала на шею Шурику, сейчас держит в руках Сайда. Перед ней растерянный, подавленный Шурик.

— Так это был не обряд… Ее действительно украли, — произносит Шурик. — Кто украл? — грозно спрашивает он и тут же виновато спохватывается: — Ах, да… Кто жених?

— У нас женщины иногда узнают об этом только на свадьбе…

— Свадьбы не будет! — взрывается Шурик. — Я ее украл, я ее и верну!

Он стремительно выбегает из дома и, перемахнув через перила лестницы, в классической ковбойской манере прыгает прямо в седло своего ишака. Но, в отличие от героев дикого Запада, всадник на бешеном галопе не скрывается в облаке пыли. Обиженный осел, несмотря на все понукания, не трогается с места. Совершенно ясно, что сейчас никакая сила в мире не заставит его подчиниться хозяину. Шурик вынужден бросить его и бежать на своих двоих.

Запыхавшийся Шурик подбегает к отделению милиции. Он готов уже войти в подъезд, но его останавливает голос Саахова:

— Товарищ Шурик!

Шурик оборачивается и бежит к стоящей у тротуара «Волге». От волнения и быстрого бега он не может произнести ни слова.

— Что случилось? В чем дело? — осторожно спрашивает Саахов.

— Преступление… Украли…

— Ишака вашего украли? Да? — пытается шутить Саахов, но на самом деле он не на шутку встревожен.

— Да нет! Девушку… Нину похитили…

— Нину?! — притворно ужасается Саахов, лихорадочно соображая, что же делать.

— Я единственный свидетель! — объясняет Шурик и снова порывается войти в милицию.

Саахов резко хватает его за руку и вталкивает в «Волгу»…

Но падает Шурик не на сиденье машины, а в мягкое кресло на квартире Саахова. Здесь и продолжается их разговор.

— Нет, вы не свидетель, вы — похититель, преступник! — говорит Саахов, заговорщицки опуская жалюзи.

— Ну я же не знал! — оправдывается Шурик.

— Какой позор, какой позор! Клянусь, честное слово! — патетически возмущается Саахов. — На весь район! Я лично займусь этим делом. Этот таинственный жених — подлец ничтожный!.. А кстати, вы не знаете, кто это?

— Нет.

«Фу, отлегло! Самого главного этот разоблачитель не знает».

— Очень жаль, очень жаль, — бодро говорит товарищ Саахов. — Он подлец! Аморальный тип!

Большое спасибо за сигнал. На этом отрицательном примере мы мобилизуем общественность, поднимем массы…

— Правильно! — одобряет эту программу доверчивый Шурик. — А я пойду в милицию…

Саахов останавливает Шурика и чуть не силой вдавливает его обратно в кресло.