Кавказ в воде - [45]
Генералы с полковниками в присутствии приглашённых телевизионщиков с наблюдательной вышки понаблюдали за слаженными действиями танкистов в горных условиях, восхищённо поцокали языками, надо бы это дело, по установившейся доброй традиции, и отметить. По окончании приготовленных заранее запасов подзывают к себе лучший Костин экипаж, суют им деньги наивных налогоплательщиков и отдают приказ как можно скорее доставить на вышку ящик водки. Ближайший интересный магазинчик находится выше — на территории Ингушетии, в мелкотравчатом посёлке Чми.
Танк вылетает из ущелья на шоссейку, мчится мимо серьёзно укреплённого пограничного блокпоста «Кавдаламит». Менты его не тормозят: мчится, значит так надо, даже в ответ на Костино приветствие руками помахали. И надо ж такому случиться — мужик, хозяин заведения, уже закрывает дверь магазина на замок — не успели! Костя, как самый главный в экипаже просит хозяина, поначалу вежливо: «извините, пожалуйста, будьте любезны» и т. д. Хозяин некультурный попался, хамит: «не видишь? Закрыто уже»!
А солдаты, надо сказать, весьма злые на местное население: не секрет, бывали случаи, когда солдатики частенько пропадали из этого ущелья, а «мирные жители» их потом либо перепродавали в рабство, либо требовали выкуп у родственников. Но власти с командованием, несмотря на то что контрразведка обычно о таких делах была прекрасно осведомлена, почему-то не торопились вызволять пленников. Правда, одному солдатику крупно повезло: с ним в зиндане сидел известный футболист — однофамилец, по получении денег за спортсмена по ошибке отпустили солдата: живи, говорят, свободным! Всем известный факт — продажа боевиками тел казнённых солдат за огромные деньги родным матерям — тоже бизнес, поставленный на конвейер.
Конечно, были случаи освобождения заложников, но в основном только силовыми методами: либо во время жёстких зачисток населённых пунктов силами федеральных войск, либо в результате предъявляемых злыми командирами подразделений ультиматумов главам администраций посёлков: «…или отдавайте нам пленных солдат, или разнесём ваш посёлок ко всем матушкам!».
Памятуя о таких случаях, а также о том, что генералы ждут-с, Костя, запрыгнув в башню, подаёт команду:
— Экипа-аж, на боевой расчёт перейти!
— Лязгают люки, механизмы.
— Наводчик, по вражеской цели — магазин сельпо, наводи!
Пока башня танка с угрожающим звуком разворачивается, поступает команда заряжающему:
— Кумулятивным снарядом!.. — ствол орудия уже упёрся в дверной замок, ещё немного и дверь, вместе с проёмом, попросту выдавится.
— Не нада снарядом! — хозяин грудью встал на защиту своего денежного станка и стал лихорадочно совать ключ в замок, — берите-берите, не нада денег!
Костя широким жестом барина отдаёт хозяину заведения деньги и летит обратно за получением благодарности от генералов, торопится. На обратном пути, на Кавдаламите, менты всё-таки осуществляют попытку остановить Т-90, оказывается, к ним тоже какой-то генерал прибыл с проверкой и со свитой, и необходимо, стало быть, показать ретивость в службе. Костя, чтобы никого не раздавить, подаёт команду остановиться, танк даже несколько занесло при торможении, отчего толпа бдительных проверяющих резво отскочила в сторону. Костя кричит из люка:
— Чего надо? — спрашивает услужливо так, с готовностью оказать любую посильную помощь, но в то же время с достоинством, — случилось что?
— Я генерал Такой-то (то ли Капустин, то ли Фаршев, прим., автора). Вы кто такие, почему не знаю, что тут ездите!?
Командир экипажа в клубах поднявшейся пыли всё же разглядел генеральские погоны, но эмблемы вроде не войсковые, эмвэдэвские:
— Очень Вас прошу (вырезано цензурой), будьте так любезны (вырезано цензурой), извините, пожалуйста (вырезано цензурой), торопимся, генерал! — и покатил дальше.
Через некоторое время после получения благодарности от командования последовало торжественное срезание сержантских лычек перед строем — это хозяин магазина с тем генералом пожаловались руководству воинской части на солдатский беспредел и хамство.
С тех пор Костя подходил к любимому танку только тёмными холодными ночами, пока никто не видит, да и то — разогреть двигатель машины. Но тот факт, что телевидение успело показать лучший Костин экипаж и крепкое генеральское рукопожатие, грел материнское сердце дома и долгими промозглыми ночами Костину душу.
…Милое дело — спустился по вырезанным в земле и ладненько устеленным ивовыми прутиками ступенькам — и ты уже в сухости и тепле, приятно пахнет печным дымком, свежей заваркой. Вроде как даже и надёжность ощущается: снаружи палатка мешками с камнями обложена. Его боевой товарищ, верный друг — Рома Дилань, уже находится там. Солдат в палатке нет — редкое явление, никто не шумит, дневальный на улице — никому не мешает, так что можно прекрасно выспаться в тишине.
Владик развесил под потолком влажную одежду, с которой тут же закапали капли воды, разогрели чайник, нашли в цинке от патронов, заменяющий сковородку, остатки кой-какой солдатской жарёхи, поставили на печку, вскрыли сухпай с литрой, расставили на столе посуду, нарезали хлеб, смахнули крошки и мусор в буржуйку. Все эти манипуляции делаются быстро, но без излишней суеты, движения чёткие, наработанные. Сели.
