Кавказ - [61]

Короче говоря, Ермолов поручал Муравьеву, которому доверял, – можно ли будет в случае войны с Персией вооружить и использовать туркменов.

Хоросан – а точнее Хорасан, – появился не случайно. Эта обширная область, населенная разными народами, в том числе воинственными туркменами и курдами – находился в состоянии мятежа против Персии. Подкрепленные кочевыми туркменами восточного берега Каспия, снабженными оружием, порохом, а возможно и артиллерией, объединившись с хорасанцами, могли нанести удар по Персии с границ, противоположных российским, и поставить А66ас-Мирзу в положение катастрофическое.

Характерно, что проводником Муравьева в его рискованном путешествии в Хиву и доверенным лицом стал туркмен Сеид, который “славился разбоями, которые он производил в Персии”.

Муравьев с неимоверными трудностями добрался до Хивы и едва не сложил там голову. Но хивинский хан все же не рискнул навлечь на себя месть уже и в Хиве известного проконсула Кавказа. Муравьев был отпущен с подарками и уверениями в дружбе. Сколько-нибудь серьезного политического значения это путешествие не имело, но доказало саму возможность достигнуть Хивы этим путем – через Каспий.

Ермолов, однако, не оставлял надежды основать крепость у Красноводского залива и установить прочные связи с туркменами.

Экспедиция Муравьева не вызвала недовольства в Петербурге. По представлению Ермолова Муравьев был произведен в полковники Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

В марте 1821 года Алексей Петрович отправил Муравьева в новую экспедицию уже исключительно для выбора места, где можно было бы поставить укрепления, и – быть может, главное – завязать прочные связи с туркменами

Одним из результатов первой экспедиции Муравьева было то, что с ним приплыли в Баку два посланца от хивинского хана без особых полномочий, и – главное – два представителя туркменов племени Иомудов, кочевавших в районе Красноводского залива. Это был уважаемый среди своих соплеменников старшина Киат-Бег, взявший с собой своего сына, что свидетельствовало о высокой степени доверия.

Поскольку в момент отъезда Муравьева из Тифлиса Алексей Петрович был в очередном походе, то подробную инструкцию Муравьеву составил начальник штаба корпуса Вельяминов, в свою очередь проинструктированный Ермоловым.

Главные задачи, поставленные перед Муравьевым, на этот раз возглавившим экспедицию, не имели отношения к Хиве.

По прибытии вашем в Красноводскую пристань немедленно заняться съемкой Красноводской косы, северного берега Балханского залива и островов, в заливе находящихся; потом можете приступить к обозрению Балханских гор, в коих по уверению жителей, имеется строевой лес. Только в сем последнем предприятии, как долженствующем удалить вас от берегов и следовательно от прикрытия военных судов, вы должны предварительно взять все меры благоразумной осторожности и не иначе решиться на сие, как удостоверясь совершенно в искренних к вам расположениях Трухменского народа и притом обеспечить себя благонадежнейшими из почтеннейших старшин аманатами, кои во все время пока продолжится обозрение Балханских гор ‹…› должны будут оставаться на наших военных судах. Такую осторожность не худо наблюдать и во всех других случаях, когда обстоятельства будут требовать самим вам иметь на берегу сношения с Трухменскими народами или посылать кого из офицеров во внутренность земли.

То есть, система взаимоотношений с возможными союзниками предполагалась та же, что и на Кавказе – дружелюбие должны были гарантировать заложники.

Особое значение придавалось деятельности “агента влияния” Киат-Бега.

Трухменского старшину Киат-Бега с сыном его, ожидающих вас в Баке, не оставьте взять с собою на суда и доставить на место их жительства. Не нужно мне напоминать вам о ласковом и уважительном с ним обхождении, ибо вы сами довольно знаете, как достоинство его, так и ту пользу, какой правительство ожидает от его преданности к России.

Правительство, то есть император и Нессельроде, располагало весьма ограниченными сведениями и имело столь же туманные представления о положении на восточном берегу Каспия. Это была в первую очередь игра самого Ермолова. А результат от экспедиции Муравьева ожидался им весьма значительный.

При сношениях ваших с главнейшими старшинами и даже простым трухменским народом старайтесь ласковым обхождением, также удовлетворением их просьб, не превышающих вашей власти и возможности, а наипаче строгою справедливостию на случай обид, кем-либо из вашей команды им нанесенных, поселить в сем народе добрую к нам веру, искренность и чистосердечное расположение к Российскому правительству; причем, если начальники разных Трухменских поколений, исключая признающих над собою зависимость Персидского государства, сами добровольно изъявят пред вами желание свое принять присягу на верность подданства Его Императорскому Величеству, то не отклоняйтесь от такого их расположения и по обычаям той земли приведите их к присяге с приличным сему случаю торжеством. Однако никакое с вашей стороны настояние о сем, а того меньше принуждение не должно иметь место.